"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

с коллективным письмом, умоляя его изменить направление политики и указывая,
что им невозможно служить долее с Горемыкиным. Они были вызваны царем в
ставку, где им было сказано, что он не может позволить своим министрам
вмешиваться в дело выбора председателя совета министров. Так как адрес на
этом письме был написан Сазоновым, царица считала его главой этого заговора.
Она никогда не простила его и не успокоилась до тех пор, пока не добилась
его отставки.
Около того же времени Земский Союз и Союз городов устроили в Москве
съезд, на котором была принята резолюция, требующая немедленного созыва Думы
и назначения правительства, пользующегося доверием народа. Каждый союз
делегировал трех своих членов для устной передачи этих требований царю. По
совету Горемыкина, царь отказался принять их, а вместо этого приказал князю
Щербатову вызвать председателей обоих союзов, князя Львова и г. Челнокова,
московского городского голову, в Петроград и прочитать им следующее
послание: "Я высоко ценю благородную деятельность, проявленную и проявляемую
земствами и городами на пользу раненых и беженцев (из местностей, занятых
немцами); но я не думаю, чтобы они могли вмешиваться в политические дела,
коими ведает правительство. Впрочем, передайте все, что вы хотите сказать,
министру внутренних дел, которому приказано доложить мне". Оба делегата
ответили, что союзы поручили им передать московские решения непосредственно
царю, и что отказ его величества в их приеме будет означать разрыв между
государем и народом. Эти слова произвели на князя Щербатова такое
впечатление, что он, наконец, согласился вновь передать дело на рассмотрение
царя. Он это сделал и сейчас же был уволен. Челноков, человек весьма
умеренных взглядов, заявил, что считает недопустимым такое положение, чтобы
Россия управлялась таким крайним реакционером, как Горемыкин, и таким пьяным
мерзавцем, как Распутин.
Самарин, один из самых популярных и уважаемых членов правительства,
разделил судьбу Щербатова. Нужно напомнить, что Распутину удалось добиться
назначения своего друга Варнавы епископом тобольским. Поведение последнего
вызвало в обществе такое возмущение, что Самарин призвал его к ответу. В
результате он сам был уволен.
Несколько позже был принужден уйти в отставку другой министр,
Кривошеин, который, будучи министром земледелия, проводил в жизнь
столыпинские аграрные реформы. Причиной его отставки послужило недовольство
реакционной партии его откровенным мнением о положении. Он был моим личным
другом, и я часто выражал ему мнение о необходимости объединить народ
посредством временных уступок, а также о вопиющей необходимости
децентрализации власти в такой обширной империи. Крайний националист, он,
тем не менее, был либерально настроен и был на стороне реформы управления,
хотя и сомневался, возможно ли провести широкие реформы во время войны.
В аудиенции, которую я имел во время кратковременного посещения царем
Царского в ноябре, его величество очень просил британское правительство
снабдить русскую армию ружьями. Если бы оно согласилось, он мог бы сразу
выставить под ружье 800.000 человек и нанести сокрушительный удар немцам,
изнемогшим от долгой кампании. Если упустить настоящий благоприятный момент,
немцы успеют укрепить свои линии, как они успели это сделать на западе, и
наступление русской армии тогда будет заранее обречено на неудачу. Положение
армии было действительно очень печальное, но я не мог обещать, что мы сможем
дать такое количество ружей. Я об этом сожалел тем более, что, как я указал