"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

сальто-мортале и облечь Россию в белоснежную тогу пацифизма. В вопиющем
противоречии с сообщаемыми им же фактами он заявляет, что в эпоху
балканского кризиса Россия не желала войны, и что "сохранение мира являлось
ключом ко всей ее политике". Дальнейшая политика России изображена как чисто
оборонительная; Николай же получает черты царя миротворца, исключительно
пекущегося (вместе с Сазоновым) о сохранении мира, "совместимого с честью и
интересами России".
Если так живописуется ярко-империалистическая политика России, то роль
Англии получает совершенно идиллический характер; Бьюкенен не отрицает, что
вся Европа постепенно превратилась в два вооруженных лагеря, но между ними с
пальмовой ветвью в руках летал ангел мира в виде сэра Эдуарда Грэя.
Действительно, в эпоху острого балканского кризиса именно вмешательство
Англии помогло ликвидировать назревающий конфликт чисто дипломатическим
путем на Лондонской конференции. Накануне мировой войны директива,
полученная Бьюкененом от Э. Грэя, сводилась к внушению России наивозможной
умеренности; в трагические дни, предшествующие объявлению мировой войны,
Англия одна сохраняет хладнокровие, остерегает Россию от преждевременной
мобилизации и т. д.
Я не буду разбирать всего построения Бьюкенена о "виновниках" мировой
войны. Анализ политико-экономической жизни Европы давно доказал, что мировая
война явилась неизбежным результатом тех империалистических конфликтов, в
которые были вовлечены решительно все европейские державы. Мы видели, что
собственно уже балканские войны явились как бы преддверием к мировой войне,
и начало ее можно смело датировать не 1914, а 1912 годом. Миролюбие держав
Антанты было таким же мифом, как самозащита Германии. Избрание апостола
реванша - Пуанкаре - президентом уже означало войну: Poincare c'est la
guerre - говорили в Париже на другой день после его избрания. Недаром в
эпоху балканской войны он высказывал Извольскому удивление, что Россия не
использует такого благоприятного случая, чтобы расправиться с
Австро-Германией. Действительную позицию России мы уже отмечали; несколько
труднее обстоит дело с выяснением политической тактики Англии.
Причины ее вражды к Германии хорошо известны, чтобы на них следовало
здесь останавливаться. В течение целого тридцатилетия ее мировые интересы
повсюду сталкивались с интересами Германии: на Дальнем Востоке, в Персидском
заливе, в сфере торговли, военного кораблестроения, ж.-д. строительства,
особенно в вопросе о великом Багдадском рельсовом пути, - повсюду старая
Англия наталкивалась на быстро растущее сопротивление немецкого крепыша. Для
борьбы с последним Англия и создает враждебное "окружение" его
(encerclement) путем сближения с Россией и Францией и создания Тройственного
Согласия. Английские же милитаристы и джингоисты, как это хорошо отмечают
мемуары лорда Хольдена, которые скоро выйдут на русском языке, не хуже
Пуанкаре или Тирпица проповедывали идею сокрушения врага бронированным
кулаком.
Положение Англии было при этой фатально складывающейся политической
ситуации чрезвычайно затруднительным. Борьба против Германии неизбежно
сближала ее с Россией, между тем, последняя в течение всего XIX века была ее
опаснейшим врагом на Ближнем и Среднем Востоке. Военное сотрудничество с
Россией означало поэтому для Англии в значительной степени капитуляцию перед
ее империалистической программой на Востоке. В самом деле, мы знаем, что
результатом этой совместной борьбы против Германии явился вынужденный отказ