"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

затронуты наши интересы.
Против собственной воли я должен говорить себе, чтобы опровергнуть
выдвинутые против меня обвинения. В номере от 8 апреля 1922 года "Graphic"
опубликовал два отрывка, в которых, указав подходящее заглавие для будущей
книги "Кто-то совершил глупость", продолжает: "Маловерным людям придется
плохо. Иллюстрацию этого дает новая книга г. Палеолога о России в 1914 году.
В ней говорится, что сэр Джордж Бьюкенен сказал г. Сазонову: "Я боюсь, что
наше общественное мнение не понимает того, что с такой очевидностью диктуют
нам наши национальные интересы (оставаться нейтральными в Великой войне)".
Слова в скобках принадлежат "Graphic".
Я бы не обратил внимания на этот глупый отрывок, если бы вскоре один из
моих друзей не сказал мне, что многие удивляются, почему я не отвечаю на
обвинения, выдвинутые против меня Палеологом. Я ответил, что Палеолог - мой
старый друг, который был моим сослуживцем в Петербурге и в Софии, и я
уверен, что он обо мне мог сказать только хорошее. Впрочем, я решил
прочитать его книгу. В ней я прочел, что он приписывает мне слова, сказанные
мной 24 июля: "Я боюсь, что наше общественное мнение далеко не понимает
того, что нам с такой очевидностью диктуют наши национальные интересы".
Предполагая даже, что я, действительно, употребил это выражение, я только
хочу спросить, пошло ли бы английское общественное мнение в день
представления австрийского ультиматума вслед за своим правительством, если
бы оно тогда толкнуло страну в войну за то, что в тот момент рассматривалось
как ссора между Австрией и Сербией. Но даже независимо от этого вопроса
"Graphic" не только неправильно перевел вышеприведенный отрывок, но,
прибавив слова "остаться нейтральными в Великой войне", придал им ради
удовольствия своих читателей смысл, который они не могли иметь. Это
совершенно ясно из содержания. Сазонов, согласно Палеологу, сказал:
"Нейтралитет Англии равносилен ее самоубийству". - "Я того же мнения",
ответил я, а конец моего ответа, правильно переведенный, гласит следующее:
"Но я боюсь, что наше общественное мнение еще очень далеко от понимания
того, что именно диктуют нам наши национальные интересы". Зачем, хотелось бы
мне знать, "Graphic" прибег к такой неправильной передаче? Мой личный взгляд
на участие Англии в войне был выражен в Моей тогдашней официальной переписке
с министерством иностранных дел. Передавая мне в ночь с 1-го на 2-е августа
ответ на телеграмму короля, царь просил меня присоединиться к призыву о
поддержке Англии, и я без колебания сделал это. Я осмелился заявить
британскому правительству, что, если мы останемся в стороне, мы лишимся всех
друзей в Европе; что даже, помимо вопроса о нашей собственной безопасности,
мы не можем позволить Германии раздавить Францию; что рано или поздно мы
будем вынуждены вмешаться в войну, и что, чем дальше мы будем откладывать
вмешательство, тем более дорогой ценой нам придется расплачиваться.
Телеграмма эта прибыла в министерство иностранных дел в искаженном
виде, прерванная на средине фразы. Поэтому она не могла быть опубликована в
Белой книге, в которой, за одним этим исключением, собрана вся переписка
между мной и министерством в течение этих переходных дней.
На следующий день после объявления Германией войны в Зимнем дворце было
совершено торжественное богослужение, на котором присутствовал единственный
иностранец, французский посланник, представитель союзницы России.
В течение первых трех дней войны моя позиция была не из приятных.
Беспокойные толпы собирались перед посольством, требуя известий из Лондона и