"Джордж Бьюкенен. Мемуары дипломата " - читать интересную книгу автора

перешел на сторону Германии, и чем дальше отступали русские, тем менее была
расположена Румыния бросить перчатку центральным державам. Но, помимо
военных вопросов, переговоры о политическом соглашении, ценой которого она
хотела вмешаться, затянулись на целые месяцы. Братиано требовал Прут и
Тиссу, как свою будущую границу, что означало включение в состав Румынии
Буковины и Баната.
С точки зрения своих национальных интересов Россия сильно противилась
отдаче Румынии всей Буковины и, как и союзники, не хотела расширить ее
границ до самого Белграда, обещав ей весь Банат. Но необходимость - суровый
учитель, и мы не могли рисковать тем, что Румыния разрешит Германии
перевозить через свою территорию военные припасы туркам. Сазонов первый
сделал уступку, согласившись отдать ей большую часть Буковины, а затем,
поддавшись настояниям союзников, он уступил в вопросе и о Банате. Последняя
уступка послужила поводом к некоторым условиям, выставленным сэром Э. Греем
с целью охраны интересов Сербии и защиты ее столицы, а также к соглашению,
что союзные державы компенсируют Сербию, облегчив ее об'единение с Кроацией,
если последняя согласится. Далее Сазонов поставил условием, чтобы Румыния
выступила в течение пяти недель. Братиано отказался от этого условия. Он
соглашался заключить политическое соглашение на вышеприведенных основаниях,
но настаивал, что дата выступления должна зависеть от военного положения, и
что условия этого выступления должны быть закреплены военной конвенцией.
Военное положение в конце июля было действительно таково, что Братиано
был прав, говоря, что выступление Румынии в данный момент повело бы к
большому несчастью для нее. Если бы нам удалось завербовать Болгарию на нашу
сторону, положение было бы иное: ее вмешательство так улучшило бы дело, что
Румыния могла бы решиться на риск выступления. С другой стороны, уверенность
в совместном выступлении Румынии облегчила бы значительно наши переговоры с
Болгарией. Но мы, как говорил мне Сазонов, вращались в заколдованном кругу.
Мы, по его словам, все время старались удовлетворить всех, и это нам не
удавалось, потому что, удовлетворяя одно из Балканских государств, мы
оскорбляем другое. Мы поэтому должны были решить, которое из них окажет нам
самую существенную поддержку, и которое своим присоединением к неприятелю
представит для нас наибольшую опасность. Греция пользовалась всяким
предлогом, чтобы избежать необходимости помочь Сербии, и поэтому нельзя было
надеяться на ее помощь, но если бы она перешла на сторону Германии, ее
берега были бы открыты для союзного флота. Сербия, с другой стороны, никогда
не заключит договора с центральными державами, и, если бы она не начинала
наступления на Австрию, это тоже не имело бы для нас большого значения.
Единственным важным фактором была Болгария. Форсирование Дарданелл было
вопросом жизненного значения для России и по политическим и по национальным
основаниям, и помощь болгарской армии значительно облегчила бы исполнение
этой задачи. Он уверял поэтому, что мы должны сконцентрировать все наши
усилия, чтобы обеспечить себе эту помощь, даже с риском оскорбить другие
государства.
Британское правительство с самого начала учло важность помощи Болгарии,
но, несмотря на свои неутомимые усилия, ему не удалось убедить правительства
Белграда и Афин в необходимости пожертвовать кое-чем, чтобы заручиться ею.
Греция отказалась отдать Каналу, Сербия заявила, что она не может уступить
национальной территории без согласия Великой скупщины, которую невозможно
было созвать из-за войны. Румыния, с другой стороны, соглашалась на уступку,