"Буало-Нарсежак. Дурной глаз" - читать интересную книгу автора

уверяю вас, я в этом не виноват. Я, наверное, скоро снова пойду к этому
дяде. Мне кажется, у меня есть куча вещей личного характера, чтобы ему
рассказать.
- Не знаю, будет ли ваш отец...
- Снова отец! - бросает Реми. - Само собой разумеется, он меня любит.
Ради меня он отдает последнюю копейку... Между нами, у него есть, что
отдавать. Но, в конце концов, разве я его пленник?
- Молчите... Если Клементина вас услышит...
- Ну и что, пусть слушает! Пусть идет и все ему расскажет...
Со скрипом открываются входные ворота. По двору мягко проезжает длинный
бежевый "хочкис", и у Реми было время заметить, как в бледных лучах солнца
по проспекту бесшумно скользят машины. Потом из лимузина вылезает Адриен,
закрывает тяжелые створки и запирает их на засов, словно и среди бела дня
они боялись во-
ров!
- Я вас покидаю, - говорит Раймонда.
Реми даже не слышит, как она выходит. Через окно он смотрит, как отец
помогает выбраться из машины дяде Роберу. Они о чем-то спорят. Они все время
спорят. Дядя, естественно, тащт с собой свой портфель. Не успев выйти из
машины, он начинает похлопывать по нему ладонью. Без сомнения, его аргументы
были там.
Цифры... Цифры... Он верит только в цифры. Сейчас он усядетс за стол и
будет приводить в порядок цифры. Он вытащит ручку, записную книжку,
отодвинет в сторону тарелки, бутылки, и будет с пеной у рта доказывать,
что... Реми поднимается. Черт, нужно отсюда сматыватся! Сменить обстановку!
Но в конце концов, что может удерживать Раймонду в этих стенах? Ведь ей
всего двадцать шесть. Ее примут в любой дом, где нуждаются в опытной
сиделке, чтобы ухаживать за больными... Дядин голос теперь доносится из
прихожей. Он говорит густым баритоном, слегка при этом задыха сь. Дядя
всегда вынужден был бежать за своим братом, который получал удовольствие в
том, что, когда тот находился рядом, специально шел размашисто и быстро. В
сущности, эти двое, они не так уж любят друг друга. Реми зажигает сигарету
и, чтобы сохранить самообладание, прислоняется спиной к камину. Он пока еще
чувствует себя хрупким и уязвимым. Внимание! Они идут.
- Здравствуй, дядя. Как дела?
Нет, он все-таки ужасно комичен со своими овернскими усами и большими
бледными, постоянно трясущимися щеками. Он с недоверчивым видом, слегка
склонив голову, застывает на месте.
- Глядите! Он ходит.
Реми небрежно делает несколько шагов, коротким движением откидывает
прядь волос. Наблюдая за своим отцом, он замечает, что тот побледнел и у
него на лице появилось такое же выражение страха, какое было недавно у
Клементины.
- Вот это да... великолепно! - говорит дядя. - У тебя все прошло? Не
насилуешь себя? Ну-ка, посмотрим, как ты пройдешь до окна.
Он хмурит брови так, словно, старается разгадать, как Реми проделывает
этот трюк. Он вытирает платком лысину и строго смотрит на брата.
- Как это ему удалось?
- Пассы... Руками... вдоль ног.
- И ему не делали облучения?