"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

Еще политика Наполеона, пытавшегося установить "континентальную
блокаду", сильно ударила по международной торговле. Поскольку она
проводилась не один год, то всюду в Европе создались национальные и
региональные рынки, защищенные от иностранной конкуренции. С падением
Наполеона пали и все установленные им запреты. Запасы, не находившие сбыта
внутри стран-производителей, были выброшены на международный рынок.
Соответственно покатились вниз цены: на зерно, в частности, на Берлинской
бирже - в три раза за несколько лет. И, о ужас! - волна банкротств,
охватившая всю Европу, мгновенно доказала, что без таможенной защиты долее
существовать невозможно.

Дружной ответной волной все государства, защищая каждое свою
собственную экономику, воздвигали таможенные барьеры - покруче
наполеоновских. Это также сказалось на вывозе сельхозпродуктов из России,
занявших преобладающую роль в российском экспорте - взамен чугуна в
донаполеоновскую эпоху.

Падение вывоза имело прямо-таки роковые результаты. В 1817 году экспорт
зерна из России составил 143,2 млн. пудов, в 1820 году - только 38,2, а в
1824 году упал до 11,9 млн. пудов. Не случайно лозунг свободы торговли стал
одним из главнейших пунктов всех программ декабристов.

В 1817-1825 гг. сокращение экспорта было прямым ударом по небогатым и
без того помещичьим карманам. Кризис сбыта зерна и падение покупательной
способности потребителей ударил и по российской промышленности.

Резко ухудшалось финансовое положение государства: только с 1820 года
по 1822 государственный доход сократился с 475,5 млн. руб. (ассигнациями) до
399,0 млн. Соответственно дефицит бюджета вырос тогда же с 24,3 млн. до 57,6
млн. Осенью 1825 года министр финансов Канкрин писал к Аракчееву:
"Внутреннее положение промышленности от низости цен на хлеб постепенно
делается хуже, я, наконец, начинаю терять и дух. Денег нет".

Не хватало их и заговорщикам.

Спокойствие основной крестьянской массы и ее готовность поддержать
власть и порядок базировались на том же фундаменте: коль скоро хлеб было
трудно продать, то его можно было больше проесть, а на худой конец -
выпросить, побираясь у сердобольных соотечественников. Так что кризис для
дворян и государства - вовсе не кризис для крестьян. На этом мы еще
остановимся, разбирая ситуацию уже второй половины ХIХ века.

Затруднения испытывали и богатые помещики, преобладавшие среди наиболее
активных заговорщиков. Трудности сбыта урожая ударили даже по крупнейшим
поместьям, сохранявшим оброчную форму эксплуатации крестьян: последние,
естественно, не могли выплачивать дань в прежних размерах - ниже мы приведем
красочные примеры. Вводить же барщину в данный момент было и хлопотно, и не
имело никакого экономического смысла: к чему помещику увеличивать
производство зерновой продукции, которую почти невозможно реализовать с
выгодой?