"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

"заговора графа Милорадовича". Когда и как в точности происходило такое
превращение с каждым из посвященных - проследить довольно трудно.

Вот Трубецкой, не исключено, так и застрял на некоторой грани:
несомненно, ему объясняли мотивы Милорадовича, явно игравшего
самостоятельную политическую роль осенью 1825 года, и сообщали некоторые
сведения, исходившие от графа и его окружения, но нет безусловных оснований
считать Трубецкого посвященным во все тонкости взаимоотношений лидеров
Тайного общества с петербургским генерал-губернатором. Возможно, такой
неясностью мы обязаны хитроумности самого Трубецкого: с одной стороны, он
более всех остальных заговорщиков употребил усилия для расшифровки истинной
роли Милорадовича перед потомками; с другой - именно поэтому старался уйти
от освещения вопроса, насколько сам в свое время был посвящен в суть этой
страшной тайны.

Сумел ли Муравьев добиться победы над Пестелем без применения этого
решающего аргумента - неясно. Но победы он, во всяком случае, добился.

А вскоре после отъезда Пестеля пришел черед Милорадовича (в первый раз
с мая 1821 года) демонстрировать свое преобладание над столичными
заговорщиками и над всей ситуацией в столице.

Пестель, задетый неудачей, поражения не признал и впредь решил
действовать через собственный филиал.

На квартире П.Н.Свистунова собрались Ф.Ф.Вадковский, И.Ю.Поливанов,
И.А.Анненков и Н.Н.Депрерадович (сын командующего гвардейской кавалерией);
пришли Матвей Муравьев-Апостол и Пестель. Последний сделал доклад о целях и
задачах заговора и о великой миссии, предстоящей присутствующим: "Нужно быть
готовым, чтобы жертвовать своею кровью и не щадить и ту, которую повелено
обществом будет проливать"! Это звучало особенно здорово для сосунков,
никогда не видевших крови!

Спустя два года, 16 марта 1826, императрица Мария Федоровна записала в
дневнике: "Князь [А.Н.]Голицын, Михаил, Бенкендорф, Николай рассказывали мне
вчера, что на вчерашнем допросе Вадковский сообщил, что если бы тот, кто
принял его в это общество, потребовал от него, чтобы он убил отца, мать,
брата и сестру, то он бы выполнил это; его принял Пестель" - слова, слова,
слова... Но кто знает?..

По существу это было уже новое поколение экстремистов, выросшее на
смену тем, кто начинал в 1814-1817 гг., а затем погряз, с одной стороны - в
семейном быте, а с другой - в трясине привычных идеологических споров.
Новичкам (даже и старшему из них - двадцатишестилетнему Поливанову,
успевшему понюхать пороха) по возрасту не досталось ни риска, ни почестей
Аустерлица, Бородина, Березины и Лейпцига, от которых их старшие товарищи
успели уже поостыть и успокоиться, а молодежь неудержимо тянуло на подвиги!

В отличие от участников завершившейся дискуссии в "Северном обществе",
никто из слушателей не заинтересовался программными особенностями, но этим