"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автораОтметим, что здесь нет никакого упоминания о причащении и исповеди - едва ли об этом забыли упомянуть Мария Федоровна и остальные получатели; очевидно, эти акты состоялись позже отправки писем от 15 ноября. Тем временем в данном тексте означает только то, что Милорадович, получив свои письма (немного раньше, чем к Вилламову приехал Булгаков, что в данном случае не составляет ничего подозрительного), немедленно поспешил к Николаю. О том, что происходило там и затем, рассказывает М.А.Корф (в оригинале - некоторые фразы по-французски): "25 ноября, вечером, великий князь Николай Павлович играл в Аничкином доме с своими детьми, у которых были гости. Вдруг, часов в 6, докладывают что приехал с.-петербургский военный генерал-губернатор граф Милорадович. Великий князь вышел в приемную. Милорадович ходил по ней скорыми шагами, весь в слезах и с платком в руке. <<Что это, Михайло Андреевич? Что случилось?>> - /.../ старый воин, взрыдав, подал письма от князя [П.М.]Волконского и барона Дибича: <<Император умирает, - прибавил он,- остается только слабая надежда>> - У Николая Павловича подкосились ноги. /.../ Первая мысль сына обратилась к матери; но пока он обдумывал как бы с возможной осторожностью передать ей ужасную весть, все было уже объявлено императрице приближенным ее секретарем Вилламовым, к которому также были письма из Таганрога. В ту минуту, как великий князь, рассказав о полученном известии своей супруге, готовился ехать к родительнице, она сама прислала за ним из Зимнего дворца. Великий императрицы было до того ужасно, что нежный сын не решился ее покинуть и остался на всю ночь близ ее опочивальни". Вот как описывает последний отрезок времени Мария Федоровна: "Ко мне прибежали Николай и Александрина [т.е. Александра Федоровна - жена Николая], также пришел граф Милорадович. Этот ужасный вечер был предвестником страшного утра 27-го; я не в состоянии его передать. Николай хотел быть около меня и оставался во дворце. Я провела ночь в моем кабинете, на диване, ожидая и в то же время страшась получения известий; ужасный отдых!", - хотя, как очевидно, данная запись сделана позже 27 ноября, но нет оснований ей не доверять. Иное дело, как Корф излагает происходившее вслед за тем, что императрица Мария Федоровна удалилась в свой кабинет, а Александра Федоровна также отправилась куда-то ночевать (вероятно - к себе в Аничков дворец): Николай Павлович остался на всю ночь близ опочивальни матери "с адъютантом своим и товарищем молодости, Владимиром Федоровичем Адлербергом. Разговор их сосредоточился естественно на полученной из Таганрога вести и великий князь, между прочим, сказал: <<Если Бог определит испытать нас величайшим из несчастий, кончиной государя, то, по первому известию, надобно будет тотчас, не теряя ни минуты, присягать брату Константину>>. Ночью императрица часто призывала к себе сына, ища утешений, которых он не в силах был ей подать. Под утро [уже 26 ноября], часов в 7, приехал фельдъегерь с известием о перемене к лучшему и с письмом от императрицы Елисаветы Алексеевны. <<Ему |
|
|