"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

Трубецкой, затесавшись в компанию к адъютантам Николая Павловича (мы
помним, что и они некогда состояли в заговоре!), присутствовал то ли
непосредственно в зале заседания, то ли (согласно другой редакции его
воспоминаний) в соседней комнате, а затем оказался свидетелем и
последующего.

Голицын потребовал принести ларец с пакетом, на котором собственной
рукой покойного императора было начертано: "Хранить в Госуд[арственном]
совете впредь до моего востребования, а, в случае моей кончины, раскрыть
прежде всякого другого действия в чрезвычайном собрании".

Милорадович пытался возражать, но затем заявил, что из уважения к
памяти покойного государя с этими документами нужно ознакомиться, но
согласно закону императором все равно должен стать старший после покойного
брата Константин Павлович, и что он по праву уже есть император.

Ларец был внесен, и документы зачтены. На основании бумаг, составленных
и Александром, и Константином, не оставалось сомнений в законности
престолонаследия Николая. Принесенная присяга была явно незаконной, т.к. как
же можно присягать человеку, письменно отказавшемуся от прав на престол!

Возможно, Государственный Совет нашел бы в себе решимость и
государственную мудрость, чтобы правильно разобраться с возникшей
юридической коллизией, как это сделал сам великий князь Константин Павлович,
ознакомившись с нею же, но с вполне понятной задержкой - только 2-3 декабря
1825 года (об этом ниже). Но в этой критической ситуации Милорадович заявил,
что Николай был знаком с содержанием документов и несмотря на это признал
законным наследником Константина - по существу это была прямая ложь.

В защиту членов Государственного Совета нужно, однако, заявить, что они
были поставлены формально Николаем, а фактически Милорадовичем в совершенно
нелепое положение: если абсурдно присягать Константину как лицу, уже
отказавшемуся от престола, то также нельзя присягать и Николаю, уже
присягнувшему Константину, а следовательно - тоже отказавшемуся от престола.

Н.С.Мордвинов первым предложил принести присягу Константину - за это он
надолго лишился доверия Николая, все пытавшегося отыскать связи адмирала с
заговорщиками. Но Совет все же решил сначала выслушать мнение самого
Николая, и члены Совета направились к последнему.

По позднейшим показаниям Николая, тут он в первый раз ознакомился с
текстами от 14 января 1822 года и 16 августа 1823 года, получив их из рук
председателя Государственного Совета князя П.В.Лопухина. Все было ясно, но
что делать с уже принесенной им самим присягой? Заявить, что он не знал
текста этих бумаг и потому присягнул? Но разве это не такая же глупость, как
и торопливая присяга до четкого выяснения вопроса о том, существуют ли на
этот счет какие-либо формальные распоряжения и документы? В любом варианте
Николай, признавший, что зря принес присягу, выглядел именно таким идиотом,
каким он и оказался действительно в лапах Милорадовича.