"В.А.Брюханов. Заговор графа Милорадовича " - читать интересную книгу автора

стороны, если бы другие офицеры, играющие в либерализм, больше сил отдавали
бы службе (а не собраниям Тайного общества), больше следили за солдатской
дисциплиной (не по форме, а по существу), сами больше заботились об
интересах солдат, не злословили бы вслух по адресу начальства, а в самый
момент "бунта" проявили бы мужество и распорядительность, то конфликт и не
вырос бы в грандиозный публичный скандал!

В такой непростой ситуации тем более значили результаты расследования и
формально вынесенные наказания. Очень интересно, что Аракчеев, старавшийся в
сложной конфликтной обстановке уходить от ответственности, все время
следствия по делу Семеновкого полка провел либо в Грузине, либо в военных
поселениях - той же линии он заметно придерживался и в 1825 году (об этом -
ниже)! Он явно почувствовал, что нашла коса на камень - и ждал: чья возьмет?

Донос Грибовского, почти волшебным образом предшествовавший семеновской
истории, заставил Милорадовича, в руках которого сосредоточился контроль над
следствием, принять важные и ответственные решения.

Среди офицеров Семеновского полка было немало членов "Союза
благоденствия" - и братья Муравьевы-Апостолы, и другие. Их взгляды и
настроения вполне гармонировали с настроениями остальных членов Тайного
общества. Вполне логично было бы списать на заговорщиков и то
противодействие, которое, несомненно, встречал у своих подчиненных ревнитель
дисциплины великий князь Николай Павлович!

В тревожной обстановке осени 1820 года, когда царь требовал найти
виновников смуты, совсем не трудно было представить Н.М.Муравьева и его
ближайших коллег источником возникающих осложнений, а "Союз благоденствия" -
преступной организацией, подрывающей дисциплину и верноподданность. И это не
сильно отличалось бы от истины!

Именно так постарался представить дело и Васильчиков в мае 1821! Если
бы он навязал царю свою точку зрения, тогда размах репрессий принял бы
гораздо более широкие масштабы.

Если к тому же на следствии всплыли бы цареубийственные замыслы Пестеля
и Никиты Муравьева, то наказания участников тайных совещаний едва ли
ограничились понижением в чинах и рассылкой по провинциальным гарнизонам. А
эти замыслы наверняка были бы выявлены при самом минимальном нажиме на
допрашиваемых: едва подследственным грозили мало-мальски неприятной карой -
и менее виновные немедленно принимались топить более виновных; так было
практически всегда, за редчайшими исключениями, о которых мы расскажем в
соответствующих разделах хроники. Так же и произошло именно с этими
героями-заговорщиками уже после 14 декабря 1825!

Каким бы гуманным ни был Александр I (а он вовсе не был гуманным!), но
личные перспективы Муравьева или Пестеля (которого, как мы знаем, царь и так
не жаловал!) выглядели бы тогда весьма плачевно - гораздо менее виновные
страдали почти что ни за что!