"Эдвард Брайант. Корпрускулярная теория" - читать интересную книгу авторануждаюсь в Джеки Дентон не только как в слушателе или в источнике
информации. Между прочим, в её кабинете в запертом ящике лежит пистолет. Она не отказала бы мне в просьбе. Раздражающая регулярность коротких гудков заставила меня очнуться. Минутку, сказал я себе. Ричмонд, ты что предлагаешь? У меня не было ответа. Пока. Поздно вечером я открыл застекленную дверь на втором этаже и потревожил девственную нетронутость снега на верхней веранде. Я смотрел в ночное небо, а вокруг меня струился теплый воздух из приоткрытой двери. Несмотря на облака, затянувшие Каскадные горы, над тьмой господствовали три сверхновые. Я мысленно провел прямые линии; соедините точки и решите головоломку - что запрятано на картинке? Несколько лет назад одна сумасбродная затея привела меня к месмеристке - так она себя называла. Накануне я вспомнил, что существует способ расширения возможностей компьютеров. Этот способ, в частности, использовали для увеличения разрешающей способности фотопроб "Маринера" и "Викинга". В то время мне казалось логичным, что и человеческую память можно как-то улучшить и прояснить с помощью гипноза. Воистину дикая фантазия. Но тогда идея показалась мне достаточно разумной и убедительной и привела в заведение мадам Гузман. Мадам Гузман имела кожу цвета бронзы; намеренно одевалась и вела себя как стереотип нашего представления о цыганке. Шарф и магический шар были уже перебором. Перед тем, как подняться на борт, Лиза остановилась на секунду и помахала с верхнекй ступеньки трапа; ветер разметал её темные волосы вокруг Единственное, что удалось мадам Гузман, это как бы заморозить последний образ Лизы. Потом она приблизила меня к ней вплотную. До сих пор мне порой видится в кошмарах: глаза Лизы устремлены вдаль, вся она какая-то зернистая, как на газетной фотографии. Я смотрю, но не могу прикоснуться. Я говорю, но она не отвечает. Меня знобит от холода... и я шире распахиваю застекленную дверь. И вдруг!.. В космосе открывается глаз. Сияние, холодное как свет от лампочки холодильника в ночной кухне. Марс исчезает, поглощенный блеском "новой". Еще одна, отмечаю я. Новое око завораживает меня, пригвождает к месту так же легко, как ребенок пришпиливает очередную бабочку в своей коллекции. Ник! Кто это? Ник... Ты - слуховая галлюцинация. Здесь, на веранде, вокруг меня вихрится смех. От этого звука должны обрушиться хлопья снега на деревьях. Дрожит немое спокойствие гор. Секрет, Ник. Какой секрет? В пятьдесят один ты уже вполне можешь его отгадать. Не надо со мной играть. А кто играет? Сколько бы времени ни оставалось... Ну? Одиннадцать лет ты фантазировал, плыл по течению, не реагировал ни на |
|
|