"Дуглас Брайан. Забытые богини ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Он плюнул Дартину под ноги и велел ему убираться. Дартин -
действительно безоружный, поскольку у него отобрали меч и кинжал сразу после
того, как его предательство стало очевидно, - вынужден был убраться
подобру-поздорову.
Дартин добрался до Аш-Шахба чуть живой. Некоторое время он занимался
мелким воровством на рынке, а затем, быв пойман и избит до полусмерти, почти
неделю отлеживался у старой Афзы - странной старухи, которая порой проявляла
непостижимое милосердие к разному отребью.
Поговаривали, будто Афза испытывает на этих бедолагах новые лекарства,
которые составляет сама из различных трав, как местного происхождения, так и
тех, что покупает у заезжих торговцев. Как бы там ни было, а Дартин
оправился и, забыв поблагодарить свою спасительнице покинул дом Афзы.
Согласно другим слухам, Афза иногда - если спасенные ею бродяги
оказывались достаточно вежливы, чтобы припомнить слово "спасибо", - охотно
принимала их услуги и приставляла к делу: заставляла прибирать у себя в
хижине, готовить еду, чистить гигантские котлы, растирать в ступках травы и
камни. Провести остаток жизни в прислугах у сумасшедшей старухи Дартину
хотелось меньше всего.
Дартин вернулся на рынок. Пожалуй, единственной приятной особенностью
шахбийцев Дартин считал их незлобивость: разумеется, они знали о том, что
Дартин - вор, но охотно согласились принять его в новом качестве. А именно:
Дартин избрал для себя карьеру рыночного певца. За время странствий он
набрался разных легенд и песен. Особенно помогли ему в этом лихие воины с
реки Запорожки - они были неистощимы в тех случаях, когда речь заходила о
песенных поединках. И Дартин начал делиться с добросердечными жителями
Аш-Шахба приобретенными знаниями.
Его слушали охотно. Голос у Дартина был приятны, сильный и звучный,
песни - всегда интересные, хотя мелодии - прямо признаться - страдали
некоторым заунывным однообразием. Кроме всего прочего, здравомыслящие
торговцы с шахбийского рынка полагали: пока Дартин поет, он не может
воровать.
Спустя некоторое время на том же рынке Дартин нашел себе напарницу -
девочку лет пятнадцати, тощенькую, как вобла. Ее звали Дин. Они встретились
у мясных рядов: она танцевала, он начал подпевать. Потом поделили деньги и
расстались. Наутро, не сговариваясь, опять пришли на то же самое место. Так
и пошло. Дартин не спрашивал Дин, кто она такая и где научилась своему
искусству. Да и она не проявляла любопытства по отношению к своему
компаньону. Лишь бы пел.
И Дартин пел, пел, лениво возвышая свой сильный, немного севший от
почти беспрерывного жевания наркотических листьев голос.

* * *

Мутное солнце, повисшее над рынком, нестерпимо сверкало в груде
колотого камня - вулканического стекла, рассыпанного по ковру. Истекая
потом, толпились вокруг люди, жадно глазея на маленькую, по-детски угловатую
танцовщицу с длинными черными волосами, заплетенными в тоненькую, как
хлыстик, косичку. Каждый раз шахбийцы ждут встречи с чудом. И каждый раз
чудо происходит.
Вот Дин тихо отделилась от стены и пошла, переступая босыми ногами, к