"Дуглас Брайан. Дочь друидов ("Конан")" - читать интересную книгу автора

труда и прошелся по комнате.
Палач потер сухонькие ручки.
- Превосходно, господин Имбор! - объявил он. - Как всегда.
- А, - сказал Имбор и протиснулся к выходу.
Туризинд остался наедине с палачом.
- Как мне вас называть? - спросил он.
Палач сказал:
- Табран. Без "господина". Называть палача "господином" запрещено
законами герцогства, если ты не знал. Я принадлежу к так называемому
презренному сословию, хотя получаю жалованье побольше иного командующего
армией. У меня, знаешь ли, много работы.
- Хорошо, - кивнул Туризинд. - Я понял.
Палач мелко захихикал.
- До чего же вы, храбрые парни, становитесь сговорчивыми, стоит мне
только потолковать с вами! Впрочем, у тебя еще будет возможность убедиться в
том, что герцог недаром платит мне столь хорошее жалованье. Собирайся, идем.
Туризинд шагнул к выходу. Палач преспокойно повернулся к нему спиной. И
не потому он не боялся Туризинда, что тот был закован в цепи и находился в
самом сердце герцогской цитадели, - отчаянные головы даже отсюда, наверное,
ухитрялись сбежать; нет, этот невзрачный человечек обладал огромной силой
духа и действительно не испытывал страха перед опасным преступником.
Следуя за палачом, Туризинд вышел на винтовую лестницу и начал
осторожно спускаться, шаг за шагом. Палач бежал впереди легко, как юноша.
Туризинду приходилось труднее. Никогда прежде его не заковывали в цепи - он
и не знал, что руки так нужны бывают при ходьбе.
На предпоследнем витке лестницы Туризинд оступился и проехался вниз на
спине, пересчитав позвоночником не менее двадцати ступенек, к счастью,
довольно вытертых.
Он очутился во дворе крепости. Двое дюжих стражей, повинуясь знаку
Табрана, подхватили Туризинда и поставили его на ноги. Оба стражника были
вооружены алебардами и, судя по выражению их лиц, готовы были пустить оружие
в ход по первому же знаку возможной опасности.
Туризинд покачал головой. Нет, отсюда не сбежишь, об этом лучше даже и
не задумываться. Его провели через двор к наружной стене. Здесь Туризинду
пришлось опять карабкаться по лестнице. Один из стражников шел впереди,
другой внимательно следил за пленником сзади. Стоило Туризинду замешкаться,
как стражник, каналья, колол его пониже спины острием кинжала и при этом
гнусно посмеивался.
Эта стена выходила не на долину реки, а прямо на город. Когда Туризинд
поднялся, он увидел внизу море крыш, паутину узких улочек; блеснули одна-две
знакомых вывески. Площади были заполнены народом. Наверняка множество людей
собрались и в окнах, и на улицах, и на балконах, только Туризинд не мог их
отсюда разглядеть.
Он перевел взгляд на стену и похолодел. К одному из зубцов стены была
прикреплена веревка с уже готовой петлей. Она лежала на стене, точно дохлая
змея. Палач рассматривал петлю, подталкивая ее ногой; потом вдруг
стремительно опустился на корточки и поправил что-то в скользящем узле.
Снова проверил и теперь остался удовлетворенным.
Рядом находилось пятеро стражей. Между ними Туризинд рассмотрел странно
знакомую фигуру. Он прищурился - солнце било ему прямо в глаза, поэтому он