"Дуглас Брайан. Дочь друидов ("Конан")" - читать интересную книгу автора

уже начинает стекаться в город. Казнь всегда сопровождается ярмаркой, так
что многие туда ринулись в надежде на хорошую поживу. Розничные торговцы,
пирожники, проститутки, продавцы всяких снадобий... Разный сброд.
Он помолчал и вдруг ослепительно сверкнул ярко-синими глазами.
- Но нас должна интересовать не ярмарка, а именно эта девка. Я еще не
принял окончательного решения.
- Можешь обсудить со мной, - предложил Туризинд, наполовину забавляясь.
Как всякий наемник, Туризинд привык иметь дело преимущественно с
мужчинами и женщинам он не доверял. Изредка он привечал возле себя ту или
другую в качестве временной подруги, но и только. Менее всего ему нравились
особы, принадлежащие к "прекрасному полу", которые вооружались мечами и
требовали, чтобы их воспринимали как "воинов", как "равных прочим" солдат. В
отряде у Туризинда таких никогда не водилось. Он на дух их не переносил и
изгонял поближе к горизонту, едва только замечал где-нибудь в поле своего
зрения.
Поэтому известие о казни какой-то "девки" мало заинтересовало его. Если
женщина довела власти до того, что те вознамерились предать ее публичной
смерти, значит, она вполне достойна подобной участи. Женщина-преступница -
это злостная воровка, подлая убийца, отравительница или колдунья. Все эти
категории решительно были противны Туризинду.
Бывший командир наемников скривился.
- Давай оставим эту тему, Конан, - попросил он. - Я никогда не
соглашусь с присутствием женщины в отряде. Тем более с такой, которую должны
были повесить.
- Э-э... - протянул Конан, внезапно - и весьма неприятно - напомнив
Туризинду доктора.
После паузы Конан добавил:
- Но я еще не принял решения. А когда решу - ты сделаешь, по-моему.
Кстати, это не твой отряд, а мой. Хорошо бы ты постарался запомнить это.
- Я никак не могу повлиять на твое решение? - спросил Туризинд.
- Нет, - отрезал Конан. - Если я сочту девку полезной, я возьму ее. В
мой отряд.
Некоторое время они молчали. Туризинд постепенно убеждался в том, что
Конан был совершенно прав в том, что касалось ярмарки. Дорога наполнялась
людьми. Празднично одетые крестьяне, пешком и на телегах, двигались в
сторону Юваума. Многие весело переговаривались, перешучивались; девушки
кокетничали с мужчинами. Некоторые совершенно явно давали понять, что не
прочь провести ночь с новым приятелем.
"Близость смерти всегда возбуждает, - подумал Туризинд. - Когда человек
видит, как умирает ему подобный, первое, что ему хочется, - это
почувствовать себя живым. Дьявольски живым, до ужаса живым. А лучший способ
ощутить себя на этом свете - заняться любовью. Можно даже с первым
встречным. Лишь бы тебя ласкали, лишь бы под ладонями было чужое горячее
тело, а рядом раздавалось чье-то дыхание... Знаю. Помню. Да, я действительно
это помню..."
Он криво улыбнулся воспоминанию. Туризинд любил свои воспоминания, но
никогда не тосковал по ушедшему. Ему было под тридцать, он вошел в лучший
возраст для мужчины - и был уверен в том, что впереди у него не меньше
прекрасного, чем осталось позади. Особенно если учесть то, каким жестоким
было его детство.