"Дуглас Брайан. Вендийская демоница ("Конан")" - читать интересную книгу автора

рассматривал своего гостя, доверчиво спавшего возле его ног, а затем
повернулся и бесшумно вышел.
О том, что произошло дальше, Сулис сохранил лишь смутные воспоминания.
Ему снилось - а может быть, это происходило на самом деле, - что его
обнимают чьи-то ласковые руки. Но сне он ощущал тепло чужого тела и чьего-то
дыхания поблизости. Наутро все исчезло. Когда Сулис проснулся, солнце
пробивалось во все щели, что имелись в стенах и крыше дома, золотая
статуэтка по-прежнему стояла возле ложа, а хозяин сидел поблизости, скрестив
ноги, и созерцал своего постояльца.
Сулис сел, потер лицо руками.
- Долго ли я спал?
- Достаточно, чтобы отдохнуть, - ответил хозяин. - Я дам тебе немного
денег в дорогу и укажу верный путь к караванной тропе. Присоединишься к
какому-нибудь каравану и доберешься до дома без помех.
- Ты очень добр, - сказал Сулис.
Хозяин пожал плечами.
- Твое рубиновое ожерелье стоит тысячи таких ночлегов, так что я не
останусь внакладе.
Сулис взял с собой десяток лепешек, завернул статуэтку в льняное
покрывало и с узлом за спиной зашагал по дороге. Спустя несколько лун он уже
был в Акифе.

* * *

- И эта статуя до сих пор у вас? - спросил Конан.
Масардери кивнула. Киммериец с интересом уставился на нее. Эта женщина
нравилась ему. Она вспоминала своего умершего мужа с любовью, спокойно и
чуть печально. Было очевидно, что она очень любила его, однако, утратив
любимого человека, отнюдь не намерена хоронить себя заживо.
- Я мог бы увидеть ее? - продолжал киммериец.
- Всему свое время, - ответила она. - Мой рассказ еще не закончен. Но
вы правы, эта статуя действительно играет большую роль в жизни и смерти
моего мужа. Я храню ее в особенной комнате, куда никто не входит без
надобности.
Разумеется, я была вне себя от счастья, когда Сулис неожиданно
возвратился из Вендии. От него не поступало вестей больше года, и все уже
считали его погибшим. Все, кроме меня. Я продолжала надеяться. Родня моего
мужа пыталась даже наложить руку на его состояние. Меня уверяли, что он уже
не вернется, что я обязана выйти замуж за одного из членов их семьи, дабы
нажитое Сулисом не перешло к каким-нибудь чужим людям... Одни боги знают,
сколько я вынесла!
Глаза женщины зло блеснули. Она покусала губы, а затем быстро
улыбнулась.
- Впрочем, все позади. Я устояла, а это главное. Они остались ни с
чем... Сулис прибыл в дом, такой загоревший и исхудавший, что его едва можно
было узнать. Он потерял довольно много денег на этой поездке, но главным
было его возвращение. Он был со мной - больше ничего не требовалось! И еще
эта статуэтка. Я влюбилась в золотого мальчика сразу же, как только увидела
его. Сулису не потребовалось объяснять мне, почему он, невзирая на все
тяготы пути, не продал эту статуэтку и стойко тащил ее на плечах. А ведь