"Дуглас Брайан. Долгий путь ("Конан") " - читать интересную книгу автора

гуляющим возле пещеры Хрустального бога.
- Это еще что? - нахмурился Гирадо.
- Одна пещера, - туманно пояснил Бульнес. - Идите дальше на север, до
дерева, разбитого молнией. Вы увидите его издалека. Это огромный ствол,
перекрученный и черный от давнего удара. Говорят, что на самом деле это
вовсе не дерево, а древний великан, который повздорил с громовержцем и за
это был им наказан... Справа от убитого дерева будет вход в эту пещеру...
Голос Бульнеса звучал все тише и тише, и Гирадо почувствовал, как его
клонит в сон. Не договорив фразу до середины, некромант задремал, свесив
голову на грудь. Заснул и Гирадо. Тишина повисла над убогой хижиной, где
долго еще мерцала одинокая лампада. Но наконец погасла и она.
Когда Конан проснулся, то не обнаружил ни хижины, ни стигийского
некроманта, ни ожившей мумии, ни своего спутника. Оба коня, привязанные
неподалеку к кустам, спокойно паслись и только время от времени дергали
ушами. Небо над головой было ясным, коршун продолжал кружить и покрикивать
тонким, тревожным голосом, но больше ничего живого поблизости не
наблюдалось.
Конан сел, потер виски. Прокашлялся. Ничего. Вчера он совершенно не пил
ничего спиртного, поэтому вряд ли ему почудился ночлег в странной хижине.
Нет, хижина была. Киммериец считал себя человеком здравомыслящим, и сбить
его с толку было не так-то просто.
- Магия, - прошипел он так, словно это слово было ругательством.
Он чувствовал себя отвратительно. Вчера следовало хватать Гирадо в
охапку и бежать прочь из этого проклятого дома. Сразу, как только хозяин
проговорился о том, что владеет ожившей мумией. С самого начала не
понравился Конану этот Бульнес - если только того действительно так зовут.
Но ведь Гирадо мнит себя цивилизованным человеком! Как он мог обидеть
гостеприимного хозяина, да еще стигийского мудреца? К тому же тот предлагал
интересную беседу о магии, некромантии, предсказаниях и прочей чепухе, от
которой только одно лекарство - добрый удар дубиной по голове.
Сердясь на себя, как на лютого врага, Конан взял обеих лошадей и
двинулся вперед. Может быть, Гирадо обнаружится вскоре - висящим на дереве,
пришпиленным к скале или еще в каком-нибудь неудобном и глупом положении, -
и тогда его придется спасать.
Впереди показалось высокое дерево, давным-давно расщепленное молнией.
Конан посмотрел на него, нахмурясь: что-то в этом дереве показалось ему
подозрительным. Впрочем, в то утро любая вещь выглядела в его глазах гнусной
и не заслуживающей доверия. Тем не менее в пещеру, вход в которую находился
рядом с корнями погибшего дерева, варвар все-таки заглянул. Маги обожают
подобные местечки, как он знал по своему опыту. Может быть, и здесь он
отыщет какого-нибудь худосочного чародея, из которого можно будет вытрясти
два-три полезных заклинания прежде, чем отрезать ему голову.
В пещере оказалось, против ожидания, светло. Стены ее были сложены
полупрозрачным камнем сероватого оттенка, и солнечные лучи, рассеиваясь,
проникали в подземелье. Казалось, здесь постоянно висит серебристая пыль.
Тонкий звон сопровождал каждый шаг киммерийца - это отзывались на
прикосновения подошв певучие камни. Впереди тихо капала вода.
По мере того, как Конан углублялся в пещеру, звук падения капель
становился все звонче, все отчетливее. Наконец перед варваром открылся
большой подземный зал. Конан остановился, изумленный представшим ему