"Иоганна Браун, Гюнтер Браун. Ошибка художника в Гармонополисе " - читать интересную книгу автора

На это последовало компромиссное предложение: запирать по крайней мере
эти полюбившиеся грабителям торговые пункты, однако выяснилось, что запереть
их невозможно, как, впрочем, вообще какой-нибудь дом или квартиру в этом
городе. Таким образом, дискуссия велась лишь абстрактно, чисто
гипотетически - еще одно доказательство, по утверждению передовой статьи,
нравственной невинности горожан.
Чтобы заполучить слесарей для упомянутых магазинов, обратились в
городской Музей, нанятого механика призвали очистить от ржавчины музейные
приспособления для запирания дверей и изучить принципы их действия.
Когда кое-кто из горожан стал обнаруживать исчезновение связок бананов
на своих балконах, куда они их выставляли для облучения солнцем, когда
очищения мясных прилавков превратились в норму, общественное мнение воззвало
к немедленным действиям. Возбуждение, дотоле носившее характер нервозности и
скрытого недовольства, переросло в ярость.
"Немедленно вмешаться!" - требовали группы на площадях, улицах и в
пивных.
Никто не знал, с чего нужно приступать к делу, потому что разучились
искать преступников, поэтому организовали группу по расследованию
происшествий, которую возглавил Абель Клагенфурт, признавшийся одному из
друзей, что он когда-то много лет назад читал уголовный роман. Сам же он
чувствовал себя неуверенно, не в своей тарелке, он ни в коем случае не
собирался словно шпик с поднятым воротником из девятнадцатого столетия
выслеживать преступника на Одеонплац.
Мучаясь до головной боли, он старался придумать трюк для того, чтобы
перехитрить бандита. Он вспоминал, что читал где-то: грабители удосуживаются
оставлять следы. Так Клагенфурт пришел к идее купить своей жене в торговом
центре стиральный порошок; он постарался последним покинуть торговый зал,
нарочно повредил коробку и выпустил струю порошка на каменные плитки, он ни
в коем случае не хотел посеять недоверие среди горожан. Если он найдет
преступника, все пройдет как по маслу, но если нет, никто не должен
почувствовать, что за ним следят, и потому обидеться. Он запер помещение
торгового центра ключом XV столетия и ждал на следующее утро следов на
плитках.
Мясной ларь хотя и был опустошен, кругом валялись кости, однако до
стирального порошка никто не дотронулся.
Абель Клагенфурт признался, что его криминалистических способностей не
хватило, с жалкой миной рассматривал он обглоданные кости, с ужасом слушал
рассказ о том, что зоомагазин тоже был открыт взломщиками, вентиляционный
короб в нем свисал клочьями, корм для животных был сожран, змеи в
террариумах обглоданы до скелета, а от декоративных рыб остались лишь
остовы. В заключение ему сообщили о разбитом балконном стекле и
разграбленной кухне.
Жильцы слышали шум, но от страха не решились поспешить в кухню. Для нас
было бы мучением застигнуть кого-нибудь из горожан на месте преступления. Мы
бы сгорели от стыда. На оконном стекле остались капли крови. Это было
воспринято с ужасом, но никто не додумался исследовать их.
Абель Клагенфурт поддержал ходатайство нескольких граждан, но показать
свои руки захотели все без исключения, разумеется добровольно, и жители
города демонстрировали друг другу свои конечности, но не нашлось ни одной
порезанной или пораненной руки.