"Серж Брюссоло. Зимняя жатва " - читать интересную книгу автора

***

Пансион Вердье, затерявшийся на просторах отдаленного пригорода
западнее Парижа, состоял из нескольких ветхих строений, обильно украшенных
скульптурами, которые неумолимое время постепенно превращало в труху. Прежде
там размещались казармы гусарского эскадрона, но никто уже не мог ни толком
сказать, какого именно, ни припомнить его номер. По другим версиям, казармы
принадлежали легиону Сены, имперской гвардии, элитарным частям жандармерии
или уланам испанской армии. С тех легендарных времен сохранились огромные
пустые конюшни, где все еще держался запах конской мочи.
- Лошадок-то выперли, а вот попоны оставили, - часто ворчал Антонен, -
они у нас вместо одеял. Чувствуешь, как воняют?
Может, так оно и было? Жюльен ничего об этом не знал. Рядом со стойлами
располагался оружейный зал, где солдаты когда-то учились драться на саблях.
Зал тоже был абсолютно пустой. Под сводчатым, подпираемым колоннами из
серого камня потолком малейший звук отзывался гулким эхом.
- Взгляни, - показывал Антонен на колонны, - видишь выбоины? Это
сабельные удары. Лезвия оттачивали прямо здесь. Вот след и вон там...
Антонен говорил вполголоса, поскольку учащимся запрещалось показываться
в оружейном зале из-за трещин на потолке.
- Негодники, - бранился директор Леон Вердье, увидев мальчишек
поблизости от злополучного места. - Жизнь вам не дорога! Хотите умереть под
обломками? С каждой бомбардировкой трещины увеличиваются все больше, недалек
день, когда крыша рухнет. Одному Богу известно, дойдет ли дело до ремонта.
Пошли вон, выметайтесь, живо!
Директор, совсем старичок и добряк, каких мало, частенько замазывал
царапины на ботинках чернилами. Жюльен однажды застал его за этим занятием:
с зажатой в пальцах ручкой и высунутым от старания кончиком языка, Вердье
напоминал состарившегося ученика, прилежно выполняющего домашнее задание.
Раньше на пустыре за жилыми постройками располагался плац. Ныне же
площадка, где когда-то разворачивались эскадроны, и гусары, сабли наголо,
учились правильно атаковать противника, из-за избытка влаги в подпочвенном
слое превратилась в болото. Когда по нему ходили, то деревянные подошвы
башмаков издавали смешные, напоминающие чавканье, звуки.

***

Пансион Вердье находится... нигде, - писал Жюльен в письмах, которые
никогда не отправлял, -ни в городе, ни в деревне. В двух километрах, правда,
есть что-то вроде деревушки, разросшейся вокруг странного заводика. Его-то
англичане и стараются разгромить - уж не знаю, что там производят. Месье
Вержю, преподаватель латыни, уверяет, что в один прекрасный день ростбифы
перепутают цель и нам врежут по самую макушку. Да-да, так он и говорит, не
нам, разумеется, а месье Ле Гомме, преподавателю математики. На уроках
послушать его - все равно что прочитать роман Дюма: он не скупится на
старинные обороты, чтобы произвести впечатление. Но зато когда остается
наедине с Жюлем Ле Гомме, без всякого стеснения употребляет непечатные
выражения: "дерьмо", "...твою мать" и тому подобное. Я не выдумываю, а
впрочем, какая разница, если я все равно никогда не отправлю это письмо...