"Серж Брюссоло. Печальные песни сирен " - читать интересную книгу автора

несколько минут станция станет еще одним из подводных гротов.

Лиз воспользовалась небольшим течением. Уровень жидкой мути почти
достигал уровня платформ, и в этом месте походил на сточный желоб. Процент
влажности благоприятствовал росту грибниц и плесени. Плитки свода исчезли
под беловатым лишайником, напоминающим мех. Девушка нажала подбородком на
толкатель клапана, отвечающего за надув комбинезона. За десять секунд костюм
раздулся, и она поплыла подобно буйку. Самым трудным оказалось взобраться на
платформу и поднять на нее контейнер с продовольствием. Носками галош Лиз
старалась нащупать ступеньки небольшой лесенки, предназначенной для
персонала, обслуживающего пути. Вылезти из воды без поддержки было бы
настоящим подвигом. Она уперлась изо всех сил, выдирая себя из канала, потом
с трудом вытащила на платформу контейнер с консервами.
Контейнер, доставленный на прошлой неделе, был открыт и подтащен к
пластиковым скамьям, стоящим вдоль стены. Коричневые пачки пайков были
небрежно разорваны, и многочисленные плитки, спрессованные из шоколадной
пудры, оказались раздавленными и образовали на влажном полу кучки прокисшей
каши. Лиз отметила, что к одежде не притрагивались. Спортивные костюмы,
кофточки даже не вынули из упаковок. То же самое было и с предметами
туалета: с бритвами, тампонами, одеколоном.
Девушка прислонилась спиной к разбитому автомату для жевательной
резинки. Дыхание у нее участилось, в ушах шумело. Вид разгромленного
контейнера наполнял ее чувством необъяснимой тревоги. У нее возникло
впечатление, что какая-то первобытная орда набросилась на посылку, раздирая
ее неумелыми лапами и не заботясь о содержимом. "Столовая, опустошенная
стадом обезьян!" - подумалось ей. Платформа была покрыта экскрементами.
Сразу видно, что облегчались они где попало, испражнения были даже на
скамьях. Девушка осмотрела содержимое вскрытого контейнера. Она не ошиблась.
Кроме шоколада и пищи в целлофане, ничего не тронули, словно одежда, обувь,
мыло и медикаменты отныне сочли лишними. Лиз подтянула шланг, чтобы
чувствовать себя свободнее. Тревога не покидала ее. Иллюминаторы шлема
ограничивали видимость, и пейзаж станции она воспринимала как
последовательные отрывки. Лиз спрашивала себя, должна ли дать знать о своем
присутствии. Ей показалось, что какая-то подпрыгивающая тень вырисовывалась
на подходе к платформе, как раз под схемой пересадок. В конце концов Лиз
крикнула банальное: "Есть тут кто-нибудь?" На слова, приглушенные шлемом,
никто не ответил.
Другие тени появились в пролете, скучившись вокруг первой. Лиз нашла их
слишком согнутыми, нечеловеческими. В их повадках было нечто обезьянье.
Уцелевшие после катастрофы не подойдут, бесполезно и настаивать.
Кстати, за три года она не имела с ними ни одного контакта. Как только
девушка прибывала, таща за собой провизию на неделю, они убегали и прятались
в глубине галерей. Никогда она не слышала их голоса. Дед не советовал ей
приближаться к ним.
- Никогда не делай этого! - говорил он. - Эти типы годами дышат гнилым
воздухом. В их мозгу произошли необратимые изменения. Никто не знает, что
придет им в голову. Умственно они регрессировали. По-моему, в них не
осталось ничего человеческого. Как ты считаешь, почему они убегают, завидев
нас? Нормальные люди бросились бы нам на шею, а они - нет. Ты считаешь это
нормальным? Никто и никогда не слышал, чтобы потерпевшие крушение