"Серж Брюссоло. Ночная незнакомка " - читать интересную книгу автора

показалось, что она способна стянуть бумажник из внутреннего кармана любого
незнакомца, не возбудив у него ни малейших подозрений. При этой мысли ее
охватило сильное возбуждение, и пришлось подставить лицо под холодную воду,
чтобы немного успокоиться. Сердце бешено колотилось, отдаваясь глухой
пульсацией в висках.
"Вы больше не умеете рисовать, - однажды сказал ей Крук, - но ваш
талант может проявиться в другом виде творческой деятельности".
Ее разобрал нервный смех. А если из художницы она превратится в
воровку, займется "творческой деятельностью" иного рода? Все встанет с ног
на голову, окрасится в черные тона...
Внимательно посмотрев на свои пальцы, Джейн взяла карандаш, блокнот,
валявшиеся на холодильнике, и постаралась воспроизвести на бумаге лицо
охранника. Однако ей удалось лишь кое-как набросать перепутанный клубок из
кривых линий, в которых трудно было различить физиономию. Что-то вроде
человечка "точка, точка, запятая", которых любят рисовать пятилетние дети.
Джейн нервно отбросила карандаш, скомкала листок. Зачем все это? Глупо
постоянно оглядываться. Много ли толку, если ей внезапно откроется, что она
была знаменитым живописцем и крупные музеи наперебой раскупали ее картины?
Художницей, отныне не способной конкурировать с малолетним ребенком.
Еще несколько минут Джейн размышляла о своей прежней артистической
судьбе. Пришлось признать, что теперь к искусству она равнодушна. Идея
написать картину ее нисколько не вдохновляла, зато перспектива вытащить у
кого-нибудь кошелек в толчее торгового центра приводила в состояние почти
эротического возбуждения. "Я становлюсь негодяйкой", - сделала она вывод,
покрываясь холодным потом. Всякий раз, когда Джейн над чем-нибудь напряженно
думала, ее неизменно начинало клонить в сон. Она прошла в гостиную, прилегла
на большую софу, обтянутую белой кожей, и, едва коснувшись щекой подушки,
заснула.
Перед ней высилась бесконечно длинная, заслоняющая горизонт ограда из
красного кирпича наподобие Великой Китайской стены, фотографии которой она
видела в энциклопедии. Джейн всей душой стремилась, но никак не могла
попасть внутрь и бегала, обнаженная, вдоль этого неодолимого препятствия в
поисках ворот или какого-нибудь отверстия. Вдруг с той стороны раздался
глухой шум, затем посыпались кирпичи, и в зияющий пролом, подняв
невообразимый грохот, устремился табун красных коней, скачущих ноздря в
ноздрю. Застывшая в оцепенении Джейн не успела посторониться. Алые жеребцы
принялись топтать ее, бить копытами, и от каждого удара у нее на теле
появлялась кровавая дыра. Задыхаясь, она пробудилась. Было ощущение, что она
забылась всего на минуту, а оказывается, прошло больше двух часов. Кожаная
обшивка дивана вся пропиталась потом.
Сняв футболку, Джейн вытерла лицо, шею и грудь. Привидевшийся кошмар
настолько выбил ее из колеи, что сердце не могло успокоиться и продолжало
стучать учащенно. Нет, она не собиралась расшифровывать значение сна. В
больнице многие женщины, завсегдатаи психоаналитических сеансов, проводили
послеобеденное время в обсуждении тех причудливых образов и кошмаров,
которые являлись им в ночных сновидениях. По мнению Джейн, подобные занятия
свидетельствовали о переходящей всякие границы самовлюбленности. Она не
станет уподобляться другим, а лучше пойдет и примет душ.
Освежившись и слегка обсохнув, Джейн вновь принялась перебирать вещи
хозяйки виллы, чтобы отобрать кое-что для себя. Обнаружив в глубине стенного