"Серж Брюссоло. Лабиринт фараона " - читать интересную книгу автора

Девушка поспешно проскользнула в Дом бальзамирования. Тяжелый, затхлый
воздух заполнял пространство между стенами с крохотными окошками, и Ануна,
очень чувствительная к запахам, всегда вкладывала в ноздри кусочки из мякоти
бамбука, намоченные в растворенном в воде росном ладане. Такая уловка
спасала ее от обморока, когда ей приходилось иметь дело с извлеченными из
трупов гниющими внутренностями. Большинство служащих довольствовались тем,
что затыкали нос свежей глиной или пчелиным воском. Ануна же нуждалась в
более надежной защите.
Войдя в первый зал, она почувствовала, что здесь происходит что-то
необычное. В углу толпилась большая группа плакальщиц. Это были старухи,
которых нанимали семьи покойных, чтобы обеспечить достойные проводы
покойнику, уходившему в последний путь. Лица их были измазаны илом в знак
скорби, и они готовы были привычно причитать, выказывая тем самым свое
глубокое отчаяние. Те из них, кто демонстрировал свое горе, ударяя себя
камнем по голове, вконец облысели либо тронулись умом, так что плакали
постоянно, словно с незнакомым покойником, за которым они должны были
следовать с похоронной процессией, их действительно связывали кровные узы.
Но сегодня Ануна удивилась, не услышав их плача. К ней подошел Падирам.
Падирам был рассекальщиком - профессия неблагодарная и в некотором
смысле позорная, но необходимая. Когда приносили труп, Падирам должен был
вскрыть ему бок очень острым эфиопским каменным ножом. Через этот разрез
затем вытаскивали внутренние органы покойника. Увы, это необходимое
действие, очень напоминавшее поступок бесчестного бога Сета, разрезавшего
тело Осириса на несколько кусков, должно было подвергнуться ритуальному
наказанию, и родственники покойного вынуждены были забрасывать "преступника"
камнями, а тот каждый раз спасаться бегством от града ударов и ругательств.
И как ни быстр был Падирам, ему все же не всегда удавалось увернуться от
бросаемых в него снарядов. Ануна уже привыкла к его синякам и шишкам,
воспринимая их как знаки его профессии.
- Анахотеп еще раз придет примерять свой саркофаг, - пробормотал
молодой человек, тщетно пытаясь скрыть свой страх.
Девушка напряглась. Номарха боялись все. Если кто-то осмеливался
взглянуть на него, ему немедленно выкалывали глаза медной спицей. Если
кому-то случалось нечаянно коснуться его, неосторожному отрубали пальцы.
Тому же, кто заговаривал с ним без приглашения, его стража отрезала язык или
губы, дабы внушить уважение к номарху. Каждое из его посещений оканчивалось
подобными наказаниями, так как с возрастом он делался все более жестоким.
- Ты уверен в этом? - так же тихо спросила Ануна.
- Да, - ответил Падирам. - Будь осторожна и постарайся не отрывать глаз
от пола. Говорят, он в очень плохом настроении, потому что из-за болезни не
может спать. Он заставит всех тщательно вымыться, ведь ты знаешь его
отвращение к запахам потных тел. Пусть плакальщицы уберутся отсюда, так как
они не смогут избавиться от ила на лицах, а номарх не переносит запаха
тухлой рыбы.
Анахотеп все чаще приходил в Пер-Нефер, чтобы понаблюдать за
приготовлениями к своим будущим похоронам. Он требовал показать ему саркофаг
и ложился в него с кряхтением, поскольку такая операция была для него
затруднительной из-за мучивших его ревматических болей. Улегшись в ящик, он
оставался в нем на некоторое время, ворочаясь и дрыгая ногами, будто