"Александра Бруштейн. Суд идет! ("Вечерние огни" #3)" - читать интересную книгу автора

Александра Яковлевна Бруштейн

Суд идет!

(Вечерние огни-3)


От автора

Труден конец человеческого пути. И всего тяжелее - последние, вечерние
версты!
Ноги устали ходить-шагать. Знобко от надвигающейся ночной прохлады.
Неуютно, одиноко. И всего тяжелее - темно.
Вот тут и зажигаются они, вечерние огни. Иные светят из прошлого, - их
зажигает память. Другие приветно горят из вчерашнего. Есть такие, что
сверкают совсем рядом - из нынешнего. Но самые дорогие те, что угадываются в
завтрашнем!
Вечерние огни снимают усталость, прогоняют холод, темноту, неуют.
Потому что за ними - люди!
Здравствуйте, люди!


Глава 1

Самая длинная улица в Петрограде, конечно, Шпалерная! Или мне только
так кажется, потому что я именно по Шпалерной сейчас шагаю?
"Шагаю" - это сказано, пожалуй, слишком торжественно и чудно. Не шагаю
я, а бреду, плетусь, почти ползу. Долог путь из Лесного в Петроград. Сколько
километров? Десять - это в оба конца, значит, все двадцать! Или меньше? Или
еще больше? И это "при нонешней-то пиш-ш-ше!" - как говорит один из моих
сослуживцев, наркомпросовских инструкторов!
Правда, не весь этот путь я прошла пешком. У Круглого Пруда, в Лесном,
на трамвайной петле, я вдруг увидела вагон трамвая! Не веря своему счастью -
ведь трамвайное движение почти замерло, - гражданская война и трамвай, можно
сказать, "две вещи несовместные"! - я прежде, чем войти в вагон, робко
спросила у вожатой:
- Пойдет? В город?
- Должон пойти... - отозвалась она мрачно.
Трамвай пошел! Он яростно скрежетал всеми частями своего железного
скелета, он подозрительно дергался, как припадочный, но сомнения не было: он
все-таки шел, он двигался вперед, мы ехали!
Я смотрела на свои неподвижные ноги, они обуты в некое подобие валенок,
сделанных из куска старого коврика (их скроила и сшила Марь Федна, наша
давнишняя работница, прозванная нами "Мастер Пепка-Шей-Крепко"). Я еле
верила своему счастью и мысленно делилась им со своими многострадальными
ногами: "Понимаете, ноги? Мы едем! Вы не топаете, а мы все-таки идем вперед!
К дому!"
Счастье длилось недолго. В какую-то злополучную минуту вагон вдруг
страшно застонал, в последний раз скрежетнул, ляскнул зубами, как издыхающий
зверь, - и остановился. Несколько мгновений пассажиры продолжали сидеть