"Энтони Бруно. Плохие парни " - читать интересную книгу автора

Гудок "линкольна" прозвучал в поздний послеполуденный час на развилке
шоссе номер 3. Винни пребывал в превосходном настроении, потому что
чувствовал себя отрезанным от внешнего мира. Там, снаружи, было жарко и
душно, а здесь, внутри, неназойливо жужжащий кондиционер навевал прохладу и
покой. Все сияло чистотой, свежестью. Обзаведись работенкой, на которой не
придется пачкать руки, - так говорили в его родном квартале. Вот уж
действительно, лучше не скажешь!
"Линкольн" пронесся под большим дорожным щитом, извещавшим о повороте
на Нью-Джерси, обогнал "шевроле", на капоте которого трепетал
пуэрториканский флажок.
- Драные ублюдки, - пробормотал Винни.
Не будь на свете пуэрториканцев, негров и китайцев, его руки не были
бы такими чистыми. Но они могут стать еще чище; и если все пройдет хорошо,
то через пару месяцев, глядишь, и станут.
Кассета уже торчала в стереосистеме, которой Кламс оборудовал свой
"линкольн". Он нажал на кнопку - и сразу же из шести динамиков ему запела
Оливия Ньютон-Джон.
"Перейдем к телу, перейдем к телу..."
Это была единственная кассета, которую он держал в машине, и
единственная песня на всей кассете, которая ему по-настоящему нравилась.
Заметив впереди рытвину, Винни заблаговременно сбросил скорость. Слева
что-то задребезжало, и Винни недовольно нахмурился. Он посмотрел на
спидометр. 17 тысяч миль, а машина уже никуда не годится. Да и на дверцах
царапины. Пора обзаводиться новой, "севилем" для разнообразия или на этот
раз "мерседесом". Хотя какого хрена? Провернув такое дельце, он осилит и
лимузин. Запросто! Кламс улыбнулся.
Винни Кламс был убежден в том, что секрет его успеха заключается в
осторожности, и поэтому сегодня ругал себя за чрезмерное возбуждение, но
тут уж было ничего не поделать. Три сотни тысяч наличными - таких дел он
еще не проворачивал! И опять его мясистые губы шевельнулись в улыбке.
Далеко он пошел, начав с продажи жетонов для автомата старшеклассникам в
Вашингтон-сквер-парке!
На взгляд Винни, поворот в его жизни произошел три года назад, когда
его взяли по какой-то сравнительно безобидной статье. Обычно в таких
случаях его адвокату удавалось свести дело к штрафу и испытательному сроку,
но на этот раз чертов помощник прокурора оказался несговорчивым. Он
разразился на суде такой речью, словно Кламс специализировался на
изнасиловании малолеток, и старый ублюдок судья упрятал его на шесть
месяцев за решетку. Когда росту в тебе пять футов семь дюймов, а весишь
двести шестьдесят пять фунтов, делить с напарником по несчастью камеру
восемь на десять футов не так-то просто. Но к тому времени, когда Винни
освободили, ему удалось сбросить тридцать семь фунтов, и он поклялся
никогда больше не попадать за долбаную решетку.
Одна только мысль о камере приводила его в ужас. Но не проходило и
дня, чтобы он не вспомнил о том, как сидел в ней, потея и задыхаясь, и
вновь и вновь клялся себе в том, что с грошовым бизнесом он, выйдя отсюда,
раз и навсегда завяжет. Каждый день в камере он твердил себе, что отныне
займется серьезными операциями с наркотиками, сулящими изрядные барыши. Это
будет отнимать меньше времени, и ему не придется вечно торчать на улице. Он
поклялся себе, что на улице его больше не сцапают. Нечего и соваться в