"Ханс Кристиан Браннер. Супружество" - читать интересную книгу автора

потом остановился. Поплачь, сказал я себе. Но рыдания застряли у меня в
горле, я стоял и с дурацкой ухмылкой разглядывал одеревенелые ноги. Как же
все это случилось? - спрашивал я себя. Всего лишь мгновением раньше я был
другим существом - легким, женоподобным, светлым; как могло статься, что я
вдруг очнулся здесь взрослым сорокалетним мужчиной? Бреду по дороге и думаю
о разводе. Последняя большая беда уже настигла меня, теперь я шагаю
навстречу поре ничтожнейших огорчений, навстречу холодным звездам,
навстречу созвездию Рыб, вся жизнь моя отныне пойдет под знаком Рыб. Так
как же все это случилось?
Дорога сделала виток, и чуть поодаль я вдруг увидал лес, а ведь этот
лес все время был у меня перед глазами. И снова прервалась нить моих
мыслей. Я вступил под сень леса и, сойдя с дороги, опустился на пень,
посидел немного, передохнул, и здесь, в кольце спящих деревьев, среди чар
поздней осени, я снова впал в забытье. В сухой листве под кустами зашуршал
черный дрозд, он вспугнул меня, и я заспешил дальше. Он живой, говорил я
себе. Быстрый, теплый, живой. Его блестящие черные глазки преследовали меня
неотступно, я никак не мог их забыть.
Весь день я шел лесом и только в сумерках вышел на тропку, огибавшую
озеро. Развиднелось; тихий и ясный воздух дышал предзимьем, и вдалеке на
западе плыли по небу багровые тучи. Я пошел навстречу багровым тучам, и в
бездонном просторе за каждой далью открывалась мне новая даль. Там, на
горизонте, былое сливалось с грядущим. И если уйти совсем далеко, там уже
не будет развода.
Выглянула молодая луна, а над черной каймой леса уже давно тлели
звезды, когда тропа вывела меня к знакомому постоялому двору. Как-то раз мы
с женой ночевали здесь. А этой ночью меня сразу сморила усталость, и я
уснул, но под утро мне вновь приснилось, будто я учусь в школе. Сон этот и
прежде не раз снился мне, я узнал его и сквозь дрему приветствовал кивком:
я снова вместе с малышами учусь в первом классе, хоть сам я уже взрослый; с
трудом протискиваюсь я за низкую парту и втайне всего этого стыжусь. А
малышам тоже за меня стыдно, они дивятся, что я, такой большой и старый, ни
писать не умею, ни считать, даже учитель и тот старается не глядеть на
меня. И тут вдруг звенит звонок...
На другое утро я уже твердо знал, что навещу родной город. Увижу дом,
в котором жил, и все те места, где играл ребенком, и, конечно же,
непременно зайду в мою школу. Я думал: может, потом легче будет принять
решение насчет развода.
Назад я шел лесом, день был ясный и солнечный, трава сверкала росой,
но к полудню на небо набежали тучи, мягкая дымка заволокла простор, а ближе
к вечеру зарядил дождь. Я обрадовался дождю, я видел, как он плотными
струями сечет по полям, и казалось, мое лицо заливают слезы. Только о дожде
я и думал теперь, а он шипел, булькал, плескал. Под конец он уже падал
такой густой стеной, что я ничего не различал вокруг, но мои ноги знали
дорогу домой. Я шел туда с тайной надеждой в сердце, словно прятал под
пальто огонек, способный рассеять тьму.
В мокрых зеркальных сумерках я вышел к городку и, миновав виадук, стал
спускаться к вокзалу. От парка надо было свернуть влево. Но я дошел только
до угловой лавки - и замер. Так уютно ложился на улицу свет витрины, я
сразу узнал его и узнал витрину со всем, что было в ней выставлено.
Потянуло войти в лавку, купить что-нибудь.