"Ханс Кристиан Браннер. Огненные кони на белом снегу (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

что-то стряслось с рулем, она не захотела ждать, пока его исправят, и
вернулась к нему, предложив кататься вдвоем.
- Давай прокатимся вдвоем? - сказала она.
Потом они стояли бок о бок на вершине и ждали своей очереди, он
мельком взглянул на бледную, почти прозрачную луну, повисшую над ложбиной,
и поклялся скорей умереть, чем опрокинуться теперь вместе с нею. Они
действительно не опрокинулись, проехали далеко по тропинке, оставив позади
толпу зрителей. Она сказала, что так далеко еще никто не заезжал, что у
него замечательные санки. Он возразил - слишком тяжелые. Но она уверяла,
что это-то и хорошо. Они все сидели в санках, обсуждая их, и он заметил,
что голос у нее какой-то незнакомый, срывающийся и чуть напряженный, и она
сказала:
- Еще разок.
И они катались еще и еще, они почти не разговаривали, но каждый раз,
когда они летели вниз, она смеялась и вскрикивала этим незнакомым,
напряженным голосом. Их дважды приглашали на большие сани, но ей хотелось
кататься с ним; в конце концов она решила править сама, но у нее ничего не
получилось: их санки понеслись под откос, он упал, и она упала на него - он
замер, всем телом ощутив ее тяжесть, и ее волосы закрыли ему глаза, и ее
лицо медленно приблизилось к его лицу...
Нет-нет, не надо об этом. Теперь надо вспомнить о том, как она
потеряла при спуске шапку, ему пришлось искать ее, он брел как в чаду, но
шапку нашел, а когда вернулся, все уже собрались уезжать: внизу на дороге
выстроилась вереница упряжек, впереди - ее брат на санях, запряженных
огненно-рыжим конем. Она уже сидела в санях и, пока он нес ей шапку, не
сводила с него глаз, но он не хотел думать о ней, об ее глазах. Ему
хотелось думать об огненном коне, как он похлопал его по влажной, горячей
шее, а конь нетерпеливо бил копытом по снегу, вскидывал голову, и с удил
летела белая пена, а глаза метали молнии - тпру, тпру! - это был очень
молодой, еще пугливый конь, которого впервые запрягли в сани. Он все думал
об огненном коне, и ему почудилось, что снежную белизну заполонили огненные
кони; закрыв глаза, он видел, как они вихрем мчатся вдали, окружив его
необъятным огненным кольцом, слышал мелодичный звон колокольчиков на их
сбруе. Но может, это были не огненные кони, а бурлящая черная вода, что
звенела под мостом, задевая кромку льда у берега, звенела, словно тысячи
колокольцев. Бурлящая черная вода, вихрем летящие огненные кони, но стоило
ему открыть глаза, и уже не на снежной белизне, а в его собственной крови
звенели тысячи колокольчиков, он прекрасно понимал, что на самом деле
только и думал о той минуте, когда ее волосы закрыли его глаза, и ее лицо
медленно приблизилось к его лицу, и губы ее коснулись его губ...
Больше он уже не мог сидеть здесь, под деревом, он встал и пошел
домой. Дома он тоже не будет находить себе места, но куда-то ведь нужно
идти. Он шел очень медленно, тяжело ступая, санки тащились за ним по снегу,
а он ничего не замечал.