"Ханс Кристиан Браннер. Никто не знает ночи " - читать интересную книгу авторапальцами слепца, и из слабого отпечатка вырастает живой, облеченный плотью и
кровью храм. Темнота сгустилась, я уже совсем плохо вижу тебя в твоем кресле, но я слышу твое дыхание. Мало-помалу, почти незаметно, приходит исполнение заветного желания. Сердце твое перестает биться, выкатившиеся глаза делаются огромными, взгляд застывает, превращаясь в кристально ясное зеркало пустоты. Или в зеркале что-то виднеется? Что-то как будто белеет на дне кладезя наслаждений? Какая-то фигура или торс, некогда, возможно, изображавшие женщину, или ребенка, или животное; возможно, что так, а возможно, это просто мертвый белый камень, какие находишь на морском берегу, гладко отшлифованный прибоем камень, некая неузнаваемая анонимная форма... ______________ * Прерванного полового акта (лат.). Томас давно уже сидел согнувшись, упершись локтями в колени и свесив вниз кисти рук, он слушал только собственный голос и не отрывал взгляда от каминного ковра с его восточным узором. Но вот в сознание проник посторонний звук - мерное похрапывание, и он распрямился. Доктор спал глубоким, тяжелым сном, рот открылся, черты одрябли. Лицо было белое как мел, изрытое мелкими воронкообразными рябинами, две глубокие морщины пролегли полукружьями от крупного костистого носа к уголкам рта, из-под опавшей кожи проглядывали оголенные челюсти и пустые глазницы. Как кольца вокруг луны, подумал Томас. Он слегка устыдился, что сидит в ясном сознании и рассматривает это лицо, такое раздетое и незащищенное во сне. Что с ним? Смертельно болен или просто мертвецки пьян? Должно быть, он спит уже несколько минут: выпавшая изо рта большое прожженное пятно осталось среди извилистых прожилок столешницы. Он протянул руку и слегка потряс доктора за плечо. - Ты спишь, - сказал он. Из открытого рта вырвался утробный звук - словно сама плоть испустила задушенный крик, и в следующее мгновение голый ужас глянул на Томаса из слепых расширенных зрачков. Устыдившись, он поспешно перевел взгляд на стол с темным вспузырившимся шрамом, слегка поскреб его ногтем. - Тебе плохо? - спросил он. - Принести тебе чего-нибудь? - Нет, нет, спасибо, -ответил Феликс, смахивая с себя пепел.- Извини. - Он покрутил головой и провел пальцем вокруг шеи, оттягивая воротничок. - Ты только не подумай... - сказал он и, поднявшись, поправил манишку, одернул на себе фрак. - Напротив, я слушал тебя с живейшим интересом. - Что же вызвало у тебя интерес? - спросил Томас. - Ну, все, о чем ты говорил... - А о чем я говорил? - Признаться, последних твоих слов я не слышал, - сказал Феликс. Он стоял, откинувшись корпусом назад и облокотясь на камин, он скрестил длинные ноги и мерил Томаса косым взглядом сверху вниз, он покачивал каблуком и держал во рту незажженную сигарету. Черная лаковая туфля с качающимся каблуком, рот с качающейся белой сосулькой. - Но то, что я слышал, мне было интересно, - выговорил рот, - и не только, с профессиональной точки зрения... - Он прикурил от своей зажигалки, сощурив против пламени один глаз, он затянулся и выпустил дым. - Признаться, лично я едва успеваю навести маломальский порядок хотя бы в том, что относится к сфере моего |
|
|