"Ханс Кристиан Браннер. Деревянные башмаки Ганнибала (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

дня, когда я очутился перед рамой с рядами стальной проволоки, на которой
сверкали пестрые деревянные кольца. Их полагалось сдвигать и раздвигать,
казалось бы, что может быть проще? - и новички запрыгали на партах, как
головастики в банке. "Ой, можно мне?" И меня вызвали первым, но тут рама
вдруг стала расти, расти, кольца слились в одно и растворились в тумане,
красном, зеленом, синем, а сзади напирали голоса: "Ой, можно мне, можно?"
Так я потерпел провал, конечно пустяковый, ничтожный, никем другим не
замеченный, но руки мои от этого налились свинцом, и весь урок я просидел не
шевелясь и видел, как ловко справился с задачей следующий ученик, как ловко
справлялись с ней все, все без исключения.
И скоро я привык мечтать, в мечтах уносясь прочь от класса и черной
доски. За окном сверкали на солнце макушки тополей, а я уже обитал за гранью
учебника: в огромных сапогах и с саблей на боку, я был знаменитый борец за
свободу своей страны. В классе оставалось лишь мое бренное тело, исправно
приносившее домой плохие отметки.
Да, таким уж был я мальчишкой, но не таков был Ганнибал. Ганнибал не
бежал от жизни, он оставался на своем месте среди пыли, чернил и бутербродов
с крутыми яйцами и принимал бой, терпел поражение и снова принимал бой. У
Ганнибала были белесые глазки, и взгляд их тоскливо перескакивал с доски на
книгу, а с книги - на лицо учителя; у Ганнибала были мясистые, грубые руки,
вечно потные, и всегда они еле заметно дрожали: уж как торопился он
записывать объяснения учителя и листать страницы учебников, но сколько ни
старался, а все же не поспевал за другими. "Ой, погодите!" - молил Ганнибал
на середине диктанта, У него, видите ли, сломался карандаш. "Ой,
погодите!"-доносилось вдруг из чрева Ганнибаловой парты, когда все остальные
ученики уже приготовились читать: снова в его учебнике не оказалось нужной
страницы. Во всех учебниках Ганнибала недоставало страниц - ему ведь всегда
покупали только подержанные, с чернильными пятнами и отпечатками грязных
пальцев на листах.
- Ганнибал! - бывало, вызывал его учитель английского господин Хег,
изящным жестом насаживая его на указку. - Изволь читать вслух!
И палец Ганнибала с широким грязным ногтем, будто слепая гусеница,
начинал елозить по книге: вверх-вниз, туда-сюда...
- Silence! * - приказывал классу господин Хёг. - Сейчас вы услышите,
как читает по-английски истинный британский джентльмен. Вперед, Ганнибал!
Черненькие закорючки в книжке - это буквы!
______________
* [1] Тихо! (англ.)

Сладостный трепет ожидания охватывал учеников: сейчас им покажут
настоящий бой быков; в роли быка, по обыкновению, Ганнибал, а Хег, тореадор
в безупречно отглаженных брюках и с цветком в петлице, то и дело колет быка
изящной толедской шпагой. Вот бык, пригнувшись, бросается в бой и скачет
тяжелым, неровным галопом: "Артур, благородный король Англии..." Господин
Хег хладнокровно стоит поодаль, а бык опрометчиво скачет дальше, между тем
как двадцать пар глаз следят за лицом тореадора, и вот уже толедская шпага
со звоном вонзается в книгу, лежащую перед Ганнибалом:
- Хватит! Скажи, на каком языке ты читаешь?
Вскинув голову, Ганнибал оторопело глядит белесыми глазками на учителя.
- На английском...