"Ханс Кристиан Браннер. Исаксен (психологическая новелла) " - читать интересную книгу автора

молодежь накинулась на новое устройство, как на диковинную игрушку. Один
Исаксен с первых дней недоверчиво и неприязненно косился на него. Столько
лет подряд он стягивал бечевку, завязывал узелки и отрезал кончики, руки его
уже сами делали всю работу - так зачем ему возиться с каким-то дурацким
устройством, то и дело опрыскивающим его прилавок водой?
Спустя несколько дней он снова извлек из углового шкафа шпагат и
сначала прятал его под бумагой, но скоро стал оставлять его на прилавке, уже
не таясь. За другими прилавками работяги стали роптать: с чего это Исаксен
строит из себя что-то особенное? Всех это раздражало. Кто-то взял на себя
труд показать начальству, как шпагат Исаксена сквозь упаковку врезается в
бумагу: тайком приоткрыли один из готовых свертков и, ножичком углубив
бороздку, положили ко мне на стол. Я был бы рад отмахнуться от кляузы, но не
посмел: престижа ради я должен был принять меры.
Я пытался научить Исаксена пользоваться новым устройством. Он
внимательно смотрел, как я работаю, серое личико выражало достоинство и
почтительность, но назавтра он снова вовсю орудовал шпагатом. Что было
делать? Неужто и впрямь задать ему взбучку? Я ежился от одной этой мысли:
Исаксен был одновременно и старцем и малым ребенком, и я испытывал к нему
род робкой нежности.
Тогда я пустился на хитрость. Переложив шпагат с его прилавка на мой
письменный стол, я запер шкаф так, чтобы он не мог достать оттуда новый
моток. Я проделал это, когда Исаксен удалился в то самое укромное местечко,
и восемь моих работяг с нетерпением ждали его возвращения и перемигивались,
показывая на его прилавок, где, будто капкан для робкого зверька, высился
аппарат с клейкой лентой.
Но Исаксен не попался в капкан. Он чуть-чуть постоял, опершись на
прилавок руками, огляделся вокруг и, обнаружив клубок на моем стуле, смело,
как маленький рыцарь без страха и упрека, пересек комнату и попросил вернуть
ему шпагат. Своим простодушием он развеял в прах все хитрости и интриги.
Ясное дело, мне просто понадобился шпагат, а после я забыл положить его на
место. И вот человечек стоит передо мной на кривых ножках, круглая детская
головка ласково и застенчиво клонится набок, он умильно поглядывает на
шпагат и улыбается робкой улыбкой. Он словно бы извинялся за то, что
докучает мне своей просьбой, но ведь работа не ждет, а я взял его шпагат,
который должен лежать на его прилавке.
Устыдившись, я отдал ему клубок. Мне бы, откинувшись в кресле, пронзить
человечка суровым взглядом, после чего ему - укрощенному и сраженному
наповал - осталось бы лишь молча уползти на место, я же покорно вернул ему
шпагат. И какой прок от того, что я протянул ему моток не глядя, словно был
поглощен важным делом, да и не придавал всему происшествию никакого
значения? Мертвая тишина, воцарившаяся в комнате, неприкрыто
свидетельствовала о моем поражении. Но и самому Исаксену она ничего хорошего
не сулила, а предвещала новые кляузы и тайную войну. Уж если подводит
начальство, придется работягам самим взяться за дело!
С этого дня между Исаксеном и остальными рабочими поселилась вражда:
прежнее добродушное подтрунивание сменилось откровенной злобой. Исаксен стал
мишенью беспрерывных козней, а его царство превратилось в осажденную
крепость, и весь день над ней звенел его пронзительный голосок, словно меч,
отражающий натиск врагов. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Как-то раз
ученик уронил на его прилавок банку с клеем, в другой раз Исаксен вдруг