"Макс Брукс. Мировая война Z " - читать интересную книгу автора

Вождю.
Это почти полная противоположность той ситуации, что сложилась у нас,
на Юге. Мы были открытым обществом. Международная торговля являлась
источником нашей жизненной силы. У нас царил индивидуализм, пусть не до
такой степени, как у вас, американцев, но протестов и всяких народных
волнений нам более чем хватало. Мы отличались таким свободолюбием и
разобщенностью, что едва сумели ввести доктрину Чанга[48] во время Великой
Паники. На Севере подобный внутренний кризис немыслим. Даже когда из-за
просчетов правительства у них начался голод, почтим геноцид, они
предпочитали есть собственных детей,[49] чем хотя бы шепотом высказать
недовольство. О таком подчинении Адольф Гитлер мог только мечтать. Стоило
дать каждому гражданину пистолет, камень или даже просто приказ драться
голыми руками, показать на зомби и крикнуть: "Бей их!" - подчинились бы все,
вплоть до древних старух и детей, едва начавших ходить. Это было
государство, рожденное для войны, находящееся в полной боевой готовности с
27 июля 1953 года. Если бы мне предложили выбрать страну, которая может не
только выжить, но и победить в грянувшей войне, я бы назвал Корейскую
Народно-Демократическую Республику.
Так что же случилось? За месяц до начала неприятностей, до первых
вспышек эпидемии в Пусане, Север внезапно безо всяких объяснений оборвал все
дипломатические контакты. Нам не сказали, почему закрылась единственная
железная дорога, соединявшая нас по земле, почему некоторым нашим гражданам,
которые десятилетиями ждали возможности увидеть родственников с Севера,
внезапно разбили все надежды справкой о запрете. Они ничего не говорили. От
нас отделались обычной фразой: "Дело государственной безопасности".
В отличие от многих других, я не думал, что это прелюдия к войне. Север
всегда угрожал одинаково. А тут по данным со спутников, нашего и
американского, никаких признаков. Нет передвижения войск, заправки
самолетов, кораблей или субмарин. Более того, наши наблюдатели,
расположенные вдоль демилитаризованной зоны, заметили даже, что численность
солдат на той стороне убывает. Мы знали всех их пограничников. За долгие
годы сфотографировали каждого, дали им прозвища - например, Змеиный Глаз или
Бульдог, - даже занесли в досье предположительный возраст, биографические
данные и сведения о личной жизни. Теперь они исчезли, растворились за
укрепленными окопами и блиндажами.
Индикаторы сейсмической активности тоже молчали. Если бы Север начал
операцию в туннелях или даже начал перегруппировку войск со своей стороны
демаркационной линии, мы бы их услышали через несколько минут.
Панмунджом - единственная область вдоль демилитаризованной зоны, где
стороны могут встретиться для переговоров лицом к лицу. Там мы вместе
содержим конференц-зал, на нескольких метрах открытого внутреннего двора -
военные представительства обеих сторон. Часовые постоянно менялись. Однажды
ночью солдаты северокорейского подразделения ушли в барак, но на смену им
никто не вышел. Двери закрыли. Свет погасили. Больше мы их никогда не
видели.
Еще мы заметили полное прекращение работы спецслужб. Шпионы с Севера
проникали к нам регулярно и предсказуемо, как сменяются времена года. По
большей части их было легко обнаружить. Они носили вышедшую из моды одежду и
спрашивали цены, которые должны и так знать. Мы постоянно их вылавливали, но
как только начались вспышки, их число сократилось до нуля.