"Макс Брукс. Мировая война Z " - читать интересную книгу автора

в названии префикс "ИС", означающий "Infinity Ship" - "корабль
бесконечности". Судно, объявленное будущим морского транспорта, редко
встретишь под неправительственным флагом. "Имфинго" находится в частном
владении. Джейкоб Найяти - его капитан.
- Я родился почти одновременно с новой Южной Африкой без апартеида. В
те дни эйфории новое правительства обещало не только демократию - "один
человек, один голос" - но и работу, и дома для всей страны. Мой отец
воспринимал их слова слишком буквально. Он не понимал, что речь идет о
долговременных целях, которых надо достигать годами - поколениями! - тяжкого
труда. Он думал, что если мы покинем наш племенной очаг и переберемся в
город, там нас уже будут ждать новенький дом и денежная работа. Мой отец был
простым человеком, поденщиком. Я не могу винить его за отсутствие
образования, за мечту о лучшей доле для семьи... Итак, мы осели в Кайелитша,
одном из четырех пригородов Кейптауна. Это была жизнь в изнуряющей,
безнадежной, унизительной бедности. Это было мое детство.
В ночь, когда все произошло, я шел домой с автобусной остановки. Пять
утра, я только что закончил свою смену официанта в "Т. Г. И. Фрайдиз" у
причала Виктории. Ночь выдалась хорошая. Мне давали большие чаевые, а от
новостей о Кубке Трех Наций каждый южноафриканец чувствовал себя на голову
выше. "Спрингбокс" разгромили "Олл Блэкс"... в очередной раз!
(Улыбается воспоминаниям).
- Наверное, эти мысли поначалу и отвлекли меня, а просто был до того
измотан, что тело отреагировало может, само прежде чем я осознал, что слышу
выстрелы. Стрельба была чем-то необычным - ни во времена моего детства, ни в
те годы. "Каждому по пистолету" - вот девиз моей прошлой жизни в Кайелитша.
Вырабатывается инстинкт выживания, будто у ветерана многих войн. Я на свой
не жаловался, поэтому пригнулся, пытаясь понять, откуда стреляют, и
одновременно найти за чем спрятаться. Большинство домов представляли собой
самодельные лачуги - деревянные доски и жесть, а иногда только листы
пластика, прикрепленные к каким-то брусьям. Огонь сжирал эти постройки почти
каждый год, а пули проходили сквозь стены, как через воздух.
Я сиганул за парикмахерскую, которую соорудили из транспортного
автоконтейнера. Не идеальное прикрытие, однако пару секунд продержится:
достаточно, чтобы переждать пальбу. Но она все не утихала. Сухой пистолетный
треск, отрывистые винтовочные выстрелы, и этот грохот, который ни с чем не
спутаешь, означающий, что у кого-то есть "Калашников". Стрельба длилась
слишком долго для обычной бандитской разборки. Стали слышны крики, визг.
Понесло дымом. Я услышал топот бегущей толпы. Выглянул из-за угла. Куча
людей, многие в исподнем, все кричат: "Бегите! Убирайтесь отсюда! Они идут!"
Повсюду в лачугах загорались лампы, высовывались люди. "Что происходит? -
спрашивали они. - Кто идет?" Но так себя вели молодые. Старики просто
бросались бежать. У них другой инстинкт самосохранения, инстинкт рабов в
собственной стране. Раньше все знали, кто такие они, и если они приходили,
оставалось только бежать и молиться.
- Вы побежали?
- Я не мог. Моя семья, мать и две маленьких сестры, жили всего в паре
домов от радиостанции "Зибонеле", именно оттуда и улепетывала толпа. Я не
подумал. Дурак. Надо было вернуться по своим следам, найти какую-нибудь
аллею или тихий переулок.
Я начал прорваться сквозь толпу в противоположную сторону. Думал, что