"Макс Брукс. Мировая война Z " - читать интересную книгу авторав названии префикс "ИС", означающий "Infinity Ship" - "корабль
бесконечности". Судно, объявленное будущим морского транспорта, редко встретишь под неправительственным флагом. "Имфинго" находится в частном владении. Джейкоб Найяти - его капитан. - Я родился почти одновременно с новой Южной Африкой без апартеида. В те дни эйфории новое правительства обещало не только демократию - "один человек, один голос" - но и работу, и дома для всей страны. Мой отец воспринимал их слова слишком буквально. Он не понимал, что речь идет о долговременных целях, которых надо достигать годами - поколениями! - тяжкого труда. Он думал, что если мы покинем наш племенной очаг и переберемся в город, там нас уже будут ждать новенький дом и денежная работа. Мой отец был простым человеком, поденщиком. Я не могу винить его за отсутствие образования, за мечту о лучшей доле для семьи... Итак, мы осели в Кайелитша, одном из четырех пригородов Кейптауна. Это была жизнь в изнуряющей, безнадежной, унизительной бедности. Это было мое детство. В ночь, когда все произошло, я шел домой с автобусной остановки. Пять утра, я только что закончил свою смену официанта в "Т. Г. И. Фрайдиз" у причала Виктории. Ночь выдалась хорошая. Мне давали большие чаевые, а от новостей о Кубке Трех Наций каждый южноафриканец чувствовал себя на голову выше. "Спрингбокс" разгромили "Олл Блэкс"... в очередной раз! (Улыбается воспоминаниям). - Наверное, эти мысли поначалу и отвлекли меня, а просто был до того измотан, что тело отреагировало может, само прежде чем я осознал, что слышу выстрелы. Стрельба была чем-то необычным - ни во времена моего детства, ни в те годы. "Каждому по пистолету" - вот девиз моей прошлой жизни в Кайелитша. не жаловался, поэтому пригнулся, пытаясь понять, откуда стреляют, и одновременно найти за чем спрятаться. Большинство домов представляли собой самодельные лачуги - деревянные доски и жесть, а иногда только листы пластика, прикрепленные к каким-то брусьям. Огонь сжирал эти постройки почти каждый год, а пули проходили сквозь стены, как через воздух. Я сиганул за парикмахерскую, которую соорудили из транспортного автоконтейнера. Не идеальное прикрытие, однако пару секунд продержится: достаточно, чтобы переждать пальбу. Но она все не утихала. Сухой пистолетный треск, отрывистые винтовочные выстрелы, и этот грохот, который ни с чем не спутаешь, означающий, что у кого-то есть "Калашников". Стрельба длилась слишком долго для обычной бандитской разборки. Стали слышны крики, визг. Понесло дымом. Я услышал топот бегущей толпы. Выглянул из-за угла. Куча людей, многие в исподнем, все кричат: "Бегите! Убирайтесь отсюда! Они идут!" Повсюду в лачугах загорались лампы, высовывались люди. "Что происходит? - спрашивали они. - Кто идет?" Но так себя вели молодые. Старики просто бросались бежать. У них другой инстинкт самосохранения, инстинкт рабов в собственной стране. Раньше все знали, кто такие они, и если они приходили, оставалось только бежать и молиться. - Вы побежали? - Я не мог. Моя семья, мать и две маленьких сестры, жили всего в паре домов от радиостанции "Зибонеле", именно оттуда и улепетывала толпа. Я не подумал. Дурак. Надо было вернуться по своим следам, найти какую-нибудь аллею или тихий переулок. Я начал прорваться сквозь толпу в противоположную сторону. Думал, что |
|
|