"Макс Брукс. Мировая война Z " - читать интересную книгу автора

нескольких уложить. Время от времени, когда команда была внутри, я, следя за
улицей, слышал шум, шарканье, скрежет, будто кто-то лезет сквозь кусты.
Приходилось направлять в ту сторону свет, звать на помощь и стрелять.
Однажды я едва не попался. Мы зачищали двухэтажный дом - четыре спальни
четыре ванны, а в гостиной стоял джип "Либерти", въехавший прямо через окно.
Напарница спросила, можно ли ей отлучиться "попудрить носик". Я позволил, и
она исчезла в кустах. Черт. Я слишком отвлекся, слишком был занят тем, что
происходит в доме. Не заметил, что творится сзади. Мое кресло вдруг
дернулось. Хотел развернуться, но что-то заклинило правое колесо. Я
извернулся, посветил назад. Это был "таскун", зомби без ног. Он рычал на
меня, лежа на асфальте, и пытался забраться по колесу. Кресло спасло мне
жизнь. Я выиграл пару секунд для того, чтобы бы вскинуть карабин. Если бы я
стоял, он бы схватил меня за лодыжки, может статься, даже укусил. Больше я
не расслаблялся на работе.
Нас занимали не только зомби. Еще мародеры - не столько закоренелые
преступники, сколько простые люди, которые пытались выжить. Или те, кто
незаконно вселялся в чужие дома. В обоих случаях все заканчивалось хорошо.
Мы приглашали их к себе, обеспечивали необходимым заботились о них, пока
вдело не вступали ребята из жилищного департамента.
Но была и парочка настоящих мародеров, профессиональных плохих парней.
Единственный раз я пострадал именно из-за них.
(Расстегивает рубашку, показывая круглый шрам с довоенную
десятицентовую монету).
- Девять миллиметров, прямо в плечо. Моя команда выкурила его из дома.
Я приказал ему: "Стоять!". Слава богу, это был единственный раз, когда мне
пришлось убить человека. Когда вступили в силу новые законы, преступлений
поубавилось.
Потом еще дикари, понимаете, бездомные дети, которые потеряли
родителей. Мы находили их в подвалах, шкафах, под кроватями. Многие
добирались аж с восточного побережья, голодные и больные. В большинстве
случаев они пытались сбежать. Только тогда я жалел, что не могу броситься
вслед. За ними пускались другие, и чаше всего догоняли, но не всегда.
А хуже всего было с квислингами.
- Квислингами?
- Да, знаете, некоторые сходили с ума и начинали вести себя как зомби.
- Вы не могли бы уточнить?
- Ну, я не психиатр, правильных терминов не знаю...
- Ничего.
- Ну, насколько я понимаю, есть люди, которые не выносят ситуаций из
серии "сражайся или умри". Их притягивает то, чего они боятся. Вместо того
чтобы драться, они пытаются задобрить, присоединиться, уподобиться. Такое
бывает при захвате заложников - "стокгольмский синдром", - или во время
обычной войны, когда люди с оккупированной территории записываются во
вражескую армию. Коллаборационисты иногда даже более живучи, чем те, кого
они копируют, как, например, французские фашисты, одни они последних в армии
Гитлера. Может, поэтому мы называем из квислингами, похоже на французское
слово.[35]
Но в нашей войне такое не проходит. Здесь нельзя поднять руки и
сказать: "Эй, не убивайте меня, я на вашей стороне". В этой борьбе нельзя
быть посредине. Наверное, у некоторых это просто в голове не укладывалось. И