"Хелен Брукс. Перешагнув пропасть [love]" - читать интересную книгу автора

какого-то графа. Видимо, ее приняли с распростертыми объятиями?
- Мы говорим не об Одиль.
- А разве мы вообще о чем-нибудь говорим? Вы еще не сказали ничего
существенного, вы только разглагольствуете. Мне кажется, вам в самом деле
лучше уйти.
- Я не уйду, Сэнди. - Глаза его превратились в острые черные ножи. - И вы
меня выслушаете. Есть кое-что, что я не вправе открывать, но поскольку Энн
станет членом нашей семьи...
- Если еще станет, - перебила Сэнди. - Это ей решать.
- Согласен. - Его черные глаза снова впились в ее серо-сиреневые. - Решать
будет она, и только она. Я рад, что вы это понимаете.
- Вы совершенно правы, - ответила Сэнди, подавив в себе желание плеснуть
чаем в смуглое, с тонкими чертами лицо. - Если б могла, я бы и близко не
подпустила ни одного Шалье к моей сестре. Но она взрослая женщина, и это
ее дело. Она очень любила Эмиля, однако его родители сильно обидели их
обоих. Не знаю, как это повлияет на ее решение.
- Эмиль любил родителей, - мягко перебил ее Жак. - Они его тоже любили.
Мне сейчас тридцать шесть лет, брату Андре - тридцать четыре. Эмиль
родился намного позже, он был "младшеньким", и мать его обожала.
- Ваша мать проявила свою любовь странным образом. - Сэнди не замолчала бы
даже под угрозой смерти, но, к ее удивлению, Жак отреагировал спокойно.
Глаза его не загорелись гневом, он пристально посмотрел на свою
собеседницу, встал, пересек комнату и остановился перед ней. Сэнди тоже
встала - было слишком неудобно спорить с ним, сидя в старой качалке, - и,
гордо вскинув голову, уставилась в красивое лицо.
- Ваши гнев и презрение понятны, - пробормотал он, как бы обласкав ее лицо
своим бархатным взглядом, - вы стараетесь выглядеть бывалой, жесткой
женщиной. Можно подумать, что вы работали над этой ролью. - (Сэнди
промолчала.) - Однако ваши глаза говорят совсем о другом. Зачем вам этот
панцирь, Сэнди Гоздон? Что в вашей жизни случилось такого, что заставляет
вас видеть только мрачную сторону вещей?
- Просто я вижу, что творится у меня под носом, - ответила Сэнди. - И я не
люблю, когда меня умасливают. Если я, по-вашему, мрачная и жесткая,
значит, я такая и есть.
- Не думаю, что вы всегда были такой, - мягко возразил Жак. - Мне кажется,
это маска, и вы боитесь ее снять. Может, я ошибаюсь.
- Очень ошибаетесь. - Она знала, что врет, но выдержала его взгляд. А
может, не так уж и врет. После Айана и всего, что с ним перенесла, она
предпочитала держать людей на расстоянии. Особенно мужчин. Но что же в
этом плохого?
Он улыбнулся так, словно она скорее подтвердила его мысли, чем опровергла.
- Я вернусь вечером и буду говорить напрямую с Энн. Если вы позволите,
разумеется. - Это было сказано даже робко.
- Мнение Энн совпадает с моим. - В душе Сэнди были сомнения на этот счет,
потому что Энн, она знала, обладает мягким характером - ее ничего не стоит
уговорить. Она всю жизнь избегает конфликтов. А в руках этого мужчины она
будет податливой, как воск, еще и потому, что он так похож на Эмиля.
- Посмотрим. - Черные бархатные глаза вдруг стали безжалостными. - Но я
изложу свои соображения именно ей, без учета вашего согласия или
несогласия. И буду тверд, вы меня поняли?