"Сандра Браун. День греха [love]" - читать интересную книгу автора

Уверенный, что стреляет в преступника, он послал выстрел в голову, рука его не
дрогнула. В заключении присяжных вся вина за смерть Стюарта возлагалась на
офицера полиции Берка Бейзила.
Реми не была голодна, но, желая сделать свою ложь более правдоподобной,
она прошла в парадную столовую, где размещались столы с угощением - мечта
гурмана. В одной огромной серебряной кастрюле дымилось суфле из форели, красных
бобов и риса, в другой - плавали жареные креветки в умопомрачительно остром
соусе, от аромата которого слезы навертывались на глаза.
На подносах со льдом лежали устрицы в раскрытых раковинах. Повар отрезал
тончайшие кусочки ветчины и копченой говядины от громадных окороков. Стояли
блюда с различными салатами и гарнирами, с мясными закусками и десертами на
любой вкус. Зрелище и запах такого количества еды не вызвал у Реми аппетита,
напротив - ее замутило.
Оглянувшись, она увидела, что теперь Пинки разговаривает с несколькими
присяжными заседателями. Они, совершенно ослепленные им, с восторгом внимали
его словам. Пинки обожал внимание слушателей, так что еще некоторое время он не
будет ее искать.
Реми незаметно выскользнула в относительно тихий и уединенный дворик. Было
довольно свежо - при дыхании изо рта вырывался пар, но ночной воздух приятно
холодил оголенную спину. Реми пошла по дорожке, ведущей в беседку. Это
сооружение из чугунной витой решетки с куполообразной крышей располагалось в
дальнем конце сада. Это было одно из любимых мест Реми. Если ей хотелось побыть
одной, подумать, она уходила в беседку.
Зайдя внутрь, Реми прислонилась к чугунной колонне и прижалась щекой к
холодному металлу. Лицо ее все еще горело от перенесенного унижения. Намеки
мужа только лишний раз подтверждали мнение большинства их знакомых: жена Пинки
- избалованная игрушка, безмозглая кукла, не имеющая собственного мнения. Она
предназначена лишь для одной цели: придавать еще больше блеска своему
блестящему мужу и удовлетворять его в постели.
А еще они были уверены, что у нее не было никаких чувств - ведь все их
завуалированные оскорбления отскакивали от нее, не оставляя ни малейшего следа.
Считалось, что она абсолютно счастлива и имеет все, что только может пожелать.
Но они ошибались.

Никакая сила не могла бы удержать его.
Берк Бейзил знал, что поступает неразумно. "Неразумно" - еще мягко
сказано, подумал он. Предел идиотизма - таиться в тени живой изгороди из густых
азалий и злобно наблюдать за особняком Пинки Дюваля.
Дом был красивым и белым, как свадебный торт, на вкус Бейзила - чересчур
игривый. Золотой свет лился из высоких окон на идеально подстриженную лужайку.
Из дома доносились музыка и смех.
Берк обхватил себя за локти, чтобы немного согреться. Ему не пришло в
голову надеть пиджак. Осень пришла и ушла. Праздники пролетели в одно
мгновение. Мягкая нью-орлеанская зима миновала. Однако смена времен года и
приближающаяся весна меньше всего занимали сейчас Бейзила.
Смерть Кевина Стюарта восемь месяцев назад подкосила Берка и сделала его
нечувствительным к окружающему.
Барбара первая заметила его состояние, но это потому, что они жили вместе.
Когда его горе превратилось в навязчивую идею, Барбара попыталась исправить
положение. Вполне резонно. Однако ее усилия не увенчались успехом, и в