"Лилиан Браун. Кот, который жил роскошно ("Кот, который..." #11) " - читать интересную книгу автора

Зачем он это сделал? Что побудило этого талантливого вдумчивого
художника превратиться в жестокого преступника и совершить столь гнусное
убийство? Объяснить его самоубийство намного проще: это единственный
возможный побег от угрызений совести. Отчаянное раскаяние перекинуло его
через парапет террасы "Касабланки".
Леди Ди была его патронессой, фанатичным пресс-агентом, лучшим другом,
видевшим достоинства работы художника, которые ни одна из галерей не
замечала из-за его маниакального пристрастия писать грибы. Когда однажды его
спросили, почему он не переключится на капусту-брокколи или китайскую тыкву,
Росс кротко ответил: "Я ещё не сказал о грибах всего, что хотел".
Разумеется, грибы эротичны, и художнику удалось ухватить их
чувственность. Изображение мякоти гриба, разрезанной острым, словно бритва,
ножом, находится на грани мягкого порно.
В прошлом июне Диан на сообщила интервьюеру: "Есть художники,
изображающие мягкость, крахмальность, шелковистость, величественную
туманность, но только Расмусу удается изображать острие столь острым, что
зрителя начинает корчить".
Нож, изображаемый на полотнах, всегда был одним и тем же: скошенный к
острию японский клинок с бледной деревянной рукояткой и соблазнительными
формами. Когда задумываешься об убийстве, то невольно содрогаешься. Мотив -
вот над чем человек может спокойно или разумно размышлять, но мотив этот так
никогда и не будет найден.
Дианна Бессингер являлась основательницей и президентом НОСКа. Этот
комитет был её истинной страстью, и она вряд ли бы захотела, чтобы на
благородную цель, которую он преследовал, упала тень печальной известности,
которую приобрели обстоятельства, сопутствовавшие её трагической смерти. Она
бы сказала: "Пусть всё отойдёт на второй план, и давайте займемся спасением
"Касабланки"".
Илана Торг

Квиллер закончил читать вырезки и пригладил усы. Было бы здорово, решил
он, узнать о тайном мотиве. Ведь ключ может находиться в 14-А.

СЕМЬ

Повинуясь эмоциональному порыву после ознакомления с материалами о
гибели леди Ди, Квиллер отправился в галерею "Бессингер-Тодд",
располагающуюся в финансовой части города. Галерея находилась на месте
старой галереи Ламбрета, которую Квиллер очень хорошо знал. В сей утренний
час в пустом зале галереи он увидел мужчину в деловом костюме, наблюдавшего
за одетой в джинсы девушкой-ассистенткой, стоящей на стремянке. Заметив
Квиллера, мужчина удивился и сказал:
- Извините, у нас закрыто. Я думал, дверь заперта.
- Меня зовут Джим Квиллер, когда-то я работал в "Дневном прибое".
Критиком тогда был Маунтклеменс, я обычно писал обзорные статьи об
искусстве, на заказ.
- Очень приятно. Я - Джером Тодд. О Маунтклеменсе много слышал, но сам
появился здесь гораздо позже него. Приехал из Де-Мойна.
- Три года я не был в этих местах. Смотрю, вы здорово расширили
галерею.