"Лилиан Браун. Кот, который жил роскошно ("Кот, который..." #11) " - читать интересную книгу автора

- Да. Ди кучу времени провела на двенадцатом, и, по-видимому, это было
по достоинству оценено Графиней, которая, давайте говорить начистоту, живёт
совсем одиноко.
- А теперь скажите: если Фонд Клингеншоенов сделает предложение - на
данном этапе я, правда, не уверен, что сделает, - то можно ли точно сказать,
что Графиня продаст здание?
- Вот этого я не знаю, - проговорил архитектор. - Мэри Дакворт считает,
что эта женщина умело играет в кошки-мышки на обе стороны. Ей явно не
хочется, чтобы её дом разрушили, но по материнской линии в её роду
Пенниманы, а они финансируют "Ворота". Вы знаете Пенниманов?
- Знаю, что они владельцы "Утренней зыби", - сказал Квиллер, - поэтому,
как бывший работник "Дневного прибоя", я не очень-то ценю их газету.
- Они владеют акциями радио - и телекомпаний и бог знает ещё каких! В
этом городе Пенниманы правят балом. Мне доставило бы огромное удовольствие
увидеть, как сносят то, что они понастроили.
- Да, это было бы забавно, - согласился Квиллер. - Но совет директоров
Фонда Клингеншоенов не соберётся раньше четверга, и для нас с вами все эти
мысли сейчас - журавли в небе.
На этом они пожали руки и пообещали держать друг друга в курсе дел.
Из пресс-клуба Квиллер отправился в публичную библиотеку, одно из
нескольких зданий, оставшихся нетронутыми, разве только автостоянка
расширилась. Библиотека была раз в сорок больше пикакской, и Квиллер
подумал: а видела ли её когда-нибудь Полли Дункан? Он вспоминал о Полли куда
чаще, чем предполагал. Интересно, что она сказала бы о лифтах "Касабланки"?
Жильцах? Гостиной? Золотых кранах? Водяном матраце? Правда, Квиллер
сомневался, что "холодильный" вид "расхолодил" бы её.
Просматривая библиотечную коллекцию, посвященную местной истории, он
обнаружил огромное количество материала по "Касабланке", относящегося ко
времени, когда Цвингер-бульвар был заполонен лошадьми и каретами, а позже -
паровыми машинами Стэнли и электромобилями "коламбус". Чёрно-белые
фотографии представляли президентов, финансовых магнатов, театральных звезд,
стоящих на ступенях здания, или вылезающих из "дюзенбергов" при помощи
швейцара в форме, или обедающих в "Пальмовом павильоне" на крыше. Вот
женщин, в узких шёлковых, очень длинных платьях с перехватами ниже колен и в
мехах, сопровождают мужчины в оперных плащах и цилиндрах, - очевидно, эта
группа собралась на благотворительный бал. А вот в парке, примыкающем к
зданию, нянюшки выгуливают малышей в колясках, а фантастически одетые детки
бьют ракетками по воланам. Было даже фото карликового бассейна с
мужчинами-пловцами в купальных костюмах (панталоны по колени).
Квиллера более всего интересовали фотографии, где был заснят Харрисон
Пламб: человек с маленькими, по-видимому оставленными как воспоминание о
Париже, усиками. Иногда рядом с ним находился друг Гринчман - это во время
визитов к знатным сановникам иногда жена и трое детей (мальчики в коротких,
по колено, штанишках, и малышка Аделаида с локонами, струящимися из-под
полей её украшенной цветами шляпки). На более поздних фотографиях Аделаида с
отцом позировали у "Стуц Биэкэт" или чайного столика на террасе. Квиллер
вспомнил, как кто-то говорил, будто бы люди и события прошлого, впечатавшись
в кирпич, камни и деревянные обшивки старого здания, придают ему некую
загадочную ауру. Если это правда, тогда становилось понятным то, что пытался
сказать Лоуэлл о магии "Касабланки".