"Картер Браун. Блондинка" - читать интересную книгу автора

- Да, я понимаю вас. Но я все-таки рад, что именно я нажал на тот
звонок.
- Какой звонок?
- На тот, который распылил Джорджию Браун, - ответил я. - Пошли,
лейтенант?
В Пайн-Сити я вернулся уже за полдень. Я затормозил перед
комиссариатом и поднялся в кабинет Паркера.
- Великий Уилер собственной персоной! - весело воскликнул Паркер,
когда я вошел. - Спорю, что вы уже осветили все дело, - Эл. Блесните,
скажите мне, кто нанес удар.
- Хотел бы сказать... - ответил я. - Вчера я добился некоторых
результатов, сегодня я почти или даже полностью вернулся к исходной точке.
Если кто-нибудь снова взорвет бомбу, можно дойти до нуля.
- Вы меня разочаровали, - насмешливо протянул он. - Вы,
сыщик-конформист, любимчик шерифа! Я поспешу рассказать об этом лейтенанту
Хаммонду.
- Только не употребляйте слов длиннее, чем в один слог, а то он не
поймет. - Я присел на край стола и закурил. - А что у вас?
- Мало чего, - ответил он. - Эта проклятая бомба задала нам работы. По
мнению Макдональда, это очень простой механизм, который можно зажать в
кулаке, - кубик. Его можно запросто изготовить дома. На этот счет есть его
рапорт.
Он указал на лист, отпечатанный на машинке.
- Вижу. Что-нибудь вроде "отличная маленькая коробочка с динамитом".
Да, это заставит нас побегать!
- Я велел Полнику прекратить опросы жильцов и швейцара, - продолжал
Паркер. - Это ничего не дало: они держатся прежних показаний. Лейверс
сказал, что вы поехали в Лагуна-Бич, чтобы разнюхать что-либо о
самоубийстве Меннинга. Вы напали на что-нибудь интересное?
- Нет.
Я повторил вкратце, что говорил мне Монро, и передал суть моих
интервью четырех особ, которых назвала Джорджия Браун.
- Симпатяга этот Меннинг! - сказал Паркер.
- Удивительно, что он жил так долго. Но, по словам Блейна, Джорджия
Браун была еще лучшей штучкой.
- Н-да... - Паркер перестал улыбаться. - Эта история начинает меня
всерьез раздражать, Эл. Начать с мотком нитей в руках и прийти буквально ни
к чему!
- Ну, не совсем так. Ладно, я пошел. Увидимся по ходу событий.
Я вышел из комиссариата и вернулся домой. Было ровно шесть часов. Я
чувствовал, что должен активно действовать и даже, возможно, подвергнуть
себя опасности, но не знал, с чего начать такое важное дело. Требовалось
принять меры, но никто мне не уточнил какие.
Я поставил пластинку Поля и позволил его многочисленным гитарным
переборам поработать на моем позвоночнике. Это лучше всякого массажа, но
тем не менее оно не дало мне того вдохновения, в котором я нуждался.
Внезапно зазвонил телефон.
Это наверняка Лейверс, а я не чувствовал в себе юмора, позволявшего
переносить Лейверса. Я снял трубку и произнес:
- Мы сожалеем, сэр, но мы не понимаем, как он мог сесть! Он лежал