"Картер Браун. Умереть в любой день после вторника" - читать интересную книгу автора

- А почему бы Сэму не присоединиться к нам здесь, за столом, и не
выпить вместе с нами? - спросил я.
- Только не это. - Соня улыбнулась, обнажив крепкие белые зубы. - Сэм
выносит общество других людей, только когда они сидят перед ним и
восторженно аплодируют, отбивая себе ладони и признавая его комический
гений. - Медный колокольчик звякнул, когда она взглянула на свои часы. - Я
думаю, вам уже пора поговорить с ним.
- Вы все еще не хотите сначала ввести меня в курс дела, рассказать,
что у него стряслось?
- Это его дело. И я думаю, он сам должен рассказать обо всем. - Соня
встала. - Теперь, когда Сэм снова вернулся в Голливуд, кому еще мог бы он
довериться, кроме Рика Холмана?
Это был комплимент, который делал излишними все дальнейшие дискуссии.
Я последовал за бежевым шелком, за подпрыгивающей, как при верховой езде,
попкой, и это очаровательное зрелище удерживало меня в состоянии транса на
всем протяжении пути до артистической уборной Сэма. Чертовски много
времени прошло с тех пор, как мне доводилось встречать какую-нибудь
женщину, столь сексуально привлекательную, как Соня Майер. Каждую минуту,
пока я был с ней, мне приходилось усмирять себя, подавляя желание сорвать
с нее платье и отнести ее на ближайшую кушетку. И это была не просто
физиология; Соня - воплощение женственности, которая придавала ей
дополнительное очарование. Конечно, с точки зрения мужчины.
В своей артистической уборной Сэм сидел перед туалетным столиком со
стаканом в руке и наполовину опустошенной бутылкой бурбона у локтя. При
нашем появлении он приподнял стакан в шутливом приветствии, затем сделал
большой глоток.
- Сэм, - сказала блондинка, - это Рик Холман.
- Рад познакомиться с вами, Рик. - По контрасту со словесными
очередями во время представления сейчас его речь была замедленной и как бы
неуверенной. - Не хотите ли присесть?
Мы выбрали два стула с прямыми спинками. Соня уселась, скрестив ноги
и обнажив при этом колено. Сэм еще раз отхлебнул из стакана прежде, чем
наши взгляды встретились в зеркале. У него было худое, мертвенно-бледное,
изрезанное морщинами лицо очень усталого человека. Глубоко посаженные
глаза под скорбно сдвинутыми бровями и темный загар придавали его облику
трагический вид. Прямые, тронутые сединой черные волосы падали на воротник
рубашки. Некоторым образом этот человек походил на скрипача-виртуоза,
который, исполнив пару сотен концертов, так выдохся, что не может более
выносить даже собственной игры.
В ожидании пока Сэм наберется сил начать разговор, я отметил про
себя, что его уборная чуть больше, чем телефонная будка в вестибюле этого
клуба, но меньше, чем мужской туалет. Очевидно, для такой звезды она была
далеко не роскошной. Впрочем, я мог вынести подобное впечатление, бросив
взгляд на облупившуюся позолоту, обнажившую голую серую стену.
Сама звезда, сидевшая спиной к упомянутой стене, только что
угостилась еще одним глоточком бурбона.
- Я попал в слишком сложный переплет, чтобы кто-нибудь, кроме вас,
Рик, мог справиться с моими трудностями, - сказал он наконец. - Вы -
единственный обладатель прочной репутации человека не болтливого и
способного совершить невозможное в рамках Голливуда. Теперь же, когда я