"Своя гавань" - читать интересную книгу автора (Горелик Елена)2— Эли, я надеюсь, он шутит? — Если это шутка, Джек, то из разряда чёрного юмора. Король явно не в восторге от происходящего. А король Франции Людовик Четырнадцатый и впрямь был далеко не в восторге. Галка отслеживала ситуацию чуть не с первого дня оккупации Кубы французами. Когда с острова побежали купцы, она не удивилась. Из Сен-Доменга они тоже бежали в первую очередь. Некоторые, узнав, что никакого террора против испанского населения там никто не устраивал, потом вернулись, но не в этом суть. Когда побежали рыбаки — тоже можно было понять. Французы не ангелы, и налоги у них чуть не самые высокие в Европе. Но когда толпами побежали благородные идальго, имевшие на Кубе крупные земельные владения и привязанные к острову экономическими интересами, а крестьяне стали массово переквалифицироваться в партизан, это было уже слишком. Вот тогда Галка и написала королю письмо, в котором дотошно перечислила «подвиги» губернатора де Грансена и их неприятные последствия. Написала буквально через несколько дней после отправки другого письма — о предстоящей военной операции. И на днях пришёл ответ. На оба послания… Галка, пропустив протокольную преамбулу, снова внимательно перечитала собственно текст письма. — «Ваша прямота заставила нас приятно удивиться», — с кривой усмешечкой процитировала Галка. — Ещё бы… — Король трижды в тексте упомянул твою прямоту — следовательно, она ему не слишком-то понравилась, — сказал Джеймс. — По поводу голландцев… Изящное решение — прикинуться, будто не понял твоего намёка, и высказать свой приказ в форме пожелания… Вообще ты ему пришлась не по вкусу, но он пока должен терпеть твоё своеволие как горькое лекарство. А прозрачные намёки на отсутствие денег для Вест-Индии — это же просто отмашка действовать по своему усмотрению. — И на свой страх и риск, — добавила жёнушка. — Потому что войны имеют свойство заканчиваться, даже столетние и тридцатилетние. Вот после заключения мира нам и припомнят все наши усмотрения. — Не уверен, что у тебя нет вариантов действия на этот случай, — Эшби с улыбкой приобнял её. — Есть, — Галка улыбнулась в ответ. И заговорила по-русски, как делала всегда, когда опасалась чужих ушей. — Только я не собираюсь ждать конца войны, дорогой… Выход эскадры из гавани Сен-Доменга был назначен на пятое марта 1677 года. Нейтрализовав голландцев перемирием, Триумвират мог не опасаться подвоха с этой стороны. Голландцы же тихо радовались тому факту, что теперь им больше не нужно бояться кораблей под республиканским флагом — ибо пираты, не перебравшиеся в Сен-Доменг и оставшиеся верными флагу Франции, не имели достаточно мощных кораблей, которых не стыдно было бы бояться. Нейтральные англичане гадили исподтишка, но больше Франции, чем Голландии. А испанский колониальный флот был так потрёпан — пираты, мягко говоря, очень сильно затруднили морское сообщение между Испанией и её американскими владениями — что даже если и соберётся эскадра для вторжения в Сен-Доменг, то, во-первых, не скоро, а во-вторых, пушек форта и сил городской милиции для решения этой проблемы хватить должно. Тем более, что спущенные со стапелей верфи сторожевики-«барракуды» были способны всей стаей доставить большие неприятности любому потенциальному захватчику. А их-то как раз и оставляли «на хозяйстве». И всё-таки Галка беспокоилась. У неё возникло пока ещё смутное предчувствие… Нет, не опасности. Просто нехорошее, гаденькое такое чувство, словно ей предстояло войти в чей-то неопрятный дом. Или на корабль какого-нибудь капитана-засранца. Но ведь речь шла о военном походе. В чём же дело?.. Галка в тысячный раз мысленно «перебирала» все детали подготовки к рейду и не находила причин для волнения. Значит, дело не в её людях и флоте. «Если верить Этьену, как раз сейчас стоит ждать известий с Кубы, — думала Галка. — Положение у них, мягко говоря, хреновое…» Когда около полудня первого марта на бастионе крепости подняли сигнальный флаг о приближении военного корабля, Галка ничуть не удивилась. В порт не пошла. Если это французики с Кубы, пусть сами к ней в Алькасар де Колон являются. А это и впрямь был корабль, явившийся из Сантьяго. Большой пятидесятипушечный фрегат, вооружённый, кроме всего прочего, четырьмя нарезными орудиями. Вот такие фрегаты и превратили год назад доселе неприступные укрепления Гаваны в кучу щебня. А этот носил помпезное название «Гордость Франции» и имел на клотике генерал-губернаторский вымпел… Заметив этот вымпел, Галка зло рассмеялась. — Думаешь, они сейчас будут просить о помощи? — с сомнением проговорил Джеймс. — Думаю, они пришли её требовать, милый, — нехорошо усмехнулась миссис Эшби. — Ну, ладно, пусть идут… Пока французов мурыжили таможенные офицеры, пока они, злые словно черти, добирались на шлюпке до берега, пока явились наконец в резиденцию генерала Сен-Доменга, прошло не меньше трёх часов… Галке ещё в своём родном мире приходилось кое-что читать об эпохе Людовика Четырнадцатого, а здесь и вовсе довелось лично столкнуться с весьма колоритными персонажами вроде сьера де Шаверни. Которого, к слову, хоть и не посадили в тюрьму, но от двора всё же удалили. Однако спесь, ставшая чуть ли не визитной карточкой подданных Короля-Солнца, всегда приводила Галку в изумление. Франция, конечно, сильнейшая держава Европы, но зачем же нагло переть, словно танк, не разбирая дороги? Так ведь и на мину напороться недолго. Эти же господа вполне оправдали ожидания пиратской адмиральши насчёт спеси. Сам губернатор Кубы де Грансен, и вице-губернатор, шевалье де Лесаж. Собственными персонами, так сказать. — Мадам, — оба француза неохотно изобразили нечто вроде почтительного поклона — всё-таки перед ними глава государства, а не наместник короля. — Рада видеть вас, господа, — как были насквозь фальшивы и протокольны поклоны французов, такой же была и радость генерала Сен-Доменга по поводу их визита. — Присаживайтесь, — Галка кивнула на резные испанские кресла. — Разговор, судя по всему, обещает быть непростым во всех отношениях. Де Грансен, мужчина лет сорока (наверняка моложе, Галка до сих пор судила о возрасте по стандартам своего времени), был одет в светло-голубой шёлковый камзол с вышивкой мелким жемчугом. Парик, изделие парижских куаферов, обязан был в должной мере подчёркивать благородство облика своего владельца, но в коварном южном климате только заставлял оного владельца немилосердно потеть. Галка мстительно усмехнулась: пусть пособлюдает приличия, пусть взмокнет как следует. За то, что он вытворял на Кубе, это самое малое наказание. — Мадам, наш визит в Сен-Доменг вызван насущной необходимостью, — без особой приязни проговорил де Грансен, сжав в ладони резной набалдашник драгоценной трости. — Я полагаю, вам известно положение дел во вверенной мне колонии? — Известно, — Галка выглядела совершенно спокойной. Пусть француз выговорится. Он ещё получит свою порцию…э-э-э…неприятностей. Дайте только время. — В таком случае не будем тратить время на излишние разговоры, — сурово произнёс де Грансен, развеяв Галкины надежды на то, что он сейчас начнёт пространно расписывать свои проблемы. — Нам нужны ваши линкоры, четыре тысячи человек и двадцать орудий. — Всего лишь? — женщина удивлённо приподняла бровь, позволив себе ледяную усмешку. Что ж, если он не желает затягивать разговор, можно и поторопить экзекуцию. — С вашей стороны, граф, это просто бесподобная наглость. — Мадам! Что вы себе позволяете?! — вспылил де Грансен. — Разве не вы обещали его величеству всемерное содействие французским войскам в Вест-Индии? — Я, — кивнула Галка. — А разве не вы, сударь, получив в управление такую богатейшую колонию, как Куба, умудрились всего за год довести её до полного упадка? — Мадам, мы будем обсуждать мою политику управления Кубой, или количество предоставленных вами солдат для наведения порядка на острове? — господин губернатор перешёл на повышенные тона, искренне полагая, будто генерал Сен-Доменга — должность не выше его собственной. К тому же, это всего лишь женщина. — Проблема Кубы в том, что там всё ещё слишком много испанцев. Если мы избавимся от них, проблема будет решена раз и навсегда! — Извините, — ядовито улыбнулась Галка. — Если вы собираетесь решать проблемы Кубы такими методами, то, боюсь, вы ошиблись адресом. Ближайшая мясная лавка на соседней улице. — Прекратите издеваться! — рявкнул господин губернатор, послав куда подальше всю свою вежливость и хороший тон. — Я явился сюда не как проситель, а как доверенное лицо его величества! И вы, мадам, как лицо, всем обязанное его величеству, должны без колебаний действовать в интересах Франции! Я не прошу — я приказываю вам отправить свои войска на подавление мятежа! Вот уже больше шести лет Галка находилась, так сказать, на руководящих должностях. Всякое бывало. Но лишь сейчас её посетил приступ самого настоящего генеральского гнева. Явился он сюда не как проситель, понимаешь… Сен-Доменг фактом своей независимости действительно во многом обязан королю Франции. Но это совсем не означает, что какой-то высокопоставленный охламон, профукавший всё, что только можно, имеет право ей приказывать. — Сядьте, — ледяным тоном проговорила она. Де Грансен и правда вскочил, надеясь впечатлить даму своей экспрессией. И, когда он, явно озадаченный её реакцией, действительно вернулся в кресло, заговорила снова: — Прежде, чем продолжить наш разговор, давайте проясним пару моментов… Во-первых, кто вы такой, чтобы на меня орать? Вопросик был…как бы это помягче выразиться…риторический. Де Грансен попросту лишился дара речи, и потому ответить на него не смог. Но его молчаливый спутник… Галка внимательно наблюдала за обоими гостями. И шевалье де Лесаж показался ей куда опаснее, чем его шеф. Ну, не повезло человеку с роднёй при дворе, что поделаешь, оттого и карьера не столь блестящая. Однако умён был, гадёныш. Умён, беспринципен, труслив, и потому опасен. Потому и молчал. Тем не менее, Галка продолжала экзекуцию. — Во-вторых, — сказала она, — может быть, вы объясните мне, почему я должна решать проблемы вверенной вам колонии в ущерб собственным интересам? У меня и без вас головной боли хватает. — Франция!.. — вскричал совершенно взбешённый де Грансен. — Франция рискует лишиться Кубы, если мы упустим время! — А кто в этом виноват? Неужели я? — издевательски поинтересовалась Галка. — Не вы! — заорал губернатор, срывая голос. — Не вы, чёрт вас подери! Но эти чёртовы разбойники уже вышли из лесов и грозят городам — последним укреплениям, где мы ещё можем находиться в безопасности! И ваши интересы, мадам — ничто перед интересами Франции и её подданных! А если вам угодно издеваться надо мной, то можете быть уверены — его величество вскоре узнает о том, как вы блюдёте свои обязательства! — Можете не беспокоиться, — улыбнулась Галка. — Три месяца назад я уже отписывала его величеству о том, как вы блюдёте его интересы на Кубе. Так что ещё неизвестно, каков будет ответ Версаля на вашу истерику. — Ваша дерзость, мадам!.. — Хватит! — жёстко отчеканила Галка, резко поднявшись с кресла. — Я год назад пожертвовала своими людьми и кораблями во имя интересов Франции. А вы, сударь — да, лично вы! — всё просрали, и ещё смеете что-то от меня требовать!.. Моя дерзость! Ха! Моя дерзость — ничто по сравнению с вашим идиотизмом. Только идиот, получив Кубу, мог слить её в выгребную яму! И только абсолютный идиот способен думать, будто положение можно исправить военной силой! — Раз уж разговор зашёл в этом ключе… — де Грансена просто трясло. Он снова вскочил. Его спутник неспешно поднялся и тенью пристроился позади начальника. — Обещаю вам — я этого так не оставлю. Вы сделали ошибку, позволив себе подобное отношение к моей персоне. Роковую ошибку, мадам! — Советую вам покинуть гавань ещё до захода солнца, — тон Галки снова был любезен и холоден. — Так будет лучше для всех, и в первую очередь для вверенной вам колонии. Уходя, де Грансен так грюкнул дверью, что затряслись китайские вазы, стоявшие на подставках по обе её стороны. Галка, тяжело вздохнув, опустилась в кресло. «Ну ничего себе! — думала она, чувствуя, как вся закипает от злобы. — Испанцев ему на Кубе много, видите ли! Хотел прикрыть нами свою задницу от партизанских пуль? А хрен тебе за щеку, скотина!» И всё же она чётко осознавала, что нажила себе серьёзного врага. Ведь рано или поздно ей придётся навестить Версаль, а де Грансен — кузен госпожи де Монтеспан, любимой «султанши» короля Людовика… — Надеюсь, он ничего не сломал? — Ой, Джек, прости, я совсем забыла, что ты в соседнем кабинете, — Галка провела ладонями по лицу, словно снимая налипшую паутину. — Ужас! Никогда не думала, что король Франции может назначить на такую должность клинического идиота. Де Шаверни хоть умный был… Джеймс покачал головой. — Эли, ты хоть понимаешь, что с этого момента тебе придётся ходить под охраной? — спросил он. — Я не могу позволить себе такой роскоши как охрана, дорогой, — устало вздохнула Галка. — Братва обидится. — Если объяснить нашим людям, в чём дело… — Джек, вот только не хватало, чтобы братва взъелась на французов, — Галка взяла мужа за руку и потёрлась щекой о тыльную сторону его ладони. — Особенно сейчас. Придётся чаще оглядываться по сторонам, — улыбнулась она. — Эли, — Джеймс потянул её за руку, и Галка поднялась с кресла. — Эли, обещай мне быть осторожной. — Обещаю, — грустно усмехнулась жёнушка. «Обещаю, — мысленно повторила она. — Только гарантировать ничего не могу, милый…» «Гордость Франции» не стал дожидаться заката — поднял якоря сразу же, как только высокородные господа оказались на его борту. А его капитан, месье Латур, с хитроватым прищуром старого морского волка наблюдал, как господина губернатора буквально распирает гнев. Но и этот старый волк, хорошо представлявший себе, кто такие пираты, даже вообразить не мог, насколько всё запущено. «Да кто она такая? — думал де Грансен, спустившись к себе в каюту и там наконец дав волю своей ярости. — Безродная тварь, разбойница, подстилка пиратская! Какую ошибку совершил его величество, внушив ей какие-то иллюзии относительно независимости Сен-Доменга!..» Дверь тихонечко скрипнула. «Кого ещё чёрт принёс?» — гневно вскинулся де Грансен. Но тут же взял себя в руки, ибо чёрт принёс шевалье де Лесажа. А он, губернатор, неподдельно уважал этого весьма неглупого человека. И даже — чего греха таить — немного его побаивался. Ведь если раньше шевалье был просто аферистом, то сейчас его стали замечать в обществе неких иезуитов. А сочетание преступного ума с иезуитами всегда настораживало. — Ваше превосходительство, — учтиво поклонился де Лесаж. — Могу я высказать своё скромное мнение по поводу случившегося? — Вы весьма кстати, шевалье, — надменно проговорил губернатор. — Будьте любезны, — он кивком указал на второй стул. Де Лесаж не заставил себя упрашивать и присел, изящно откинув полы камзола. Вообще хорош, мерзавец. Не зря ведь на него так клевали парижские дамы. И умён к тому же. Интересно будет его выслушать. — Итак, шевалье, я весь внимание, — сказал губернатор. — Я оказался прав насчёт несвоевременности ваших требований, ваше превосходительство, — без тени смущения ответил этот красавчик. — Судя по тем обрывочным сведениям, что мне удалось здесь добыть, эскадра Сен-Доменга готовится выйти в какой-то весьма ответственный рейд. Мадам просто не имела права разделять силы. — Вы её защищаете, шевалье? — нахмурился де Грансен. — Ни в коей мере, — обворожительно улыбнулся де Лесаж. — Однако на вашем месте я бы действовал более изощрённо. — Вы бы обольстили эту даму, — криво усмехнулся его шеф. — Она для этого слишком умна. Но у любого человека есть слабые места. — Её семья? — Боюсь, тот, кто хотя бы попытается причинить вред её семье, недолго заживётся на свете. Я наслышан о ней, эта женщина при необходимости без раздумий пустит в ход нож, пистолет или своих разбойников. Нет, ваше превосходительство. Есть куда более действенный, безопасный, хоть и небыстрый способ уничтожить эту даму… |
||
|