"Эрик Браун. Нью-Йоркские ночи " - читать интересную книгу автора

на Парк-авеню, и двинулся прочь от центра. Проехал мимо череды зданий,
украшенных по последней моде голографическими фасадами. Он знал, что на
самом деле они совсем не то, чем выглядят: на прошлой неделе он видел, как
инженеры покрывали эти здания пластинами голографичес-ких капилляров.
Щелчок выключателя - и скучные кирпичные громады превращаются в любое чудо
архитектурного искусства, какое только могут пожелать их владельцы. Надо
признать, что в большинстве случаев их с немалым вкусом превращали в
викторианские городские особняки с медового цвета колоннами и резными
карнизами. Холлидею попадались и другие, куда более вычурные примеры
архитектурной экстравагантности: то миниатюрные копии Тадж-Махала, то
пирамиды, скрывающие всего-навсего заурядный универмаг.
Ему-то казалось, что последним достижением гологра-фических чудес
является проекция личности, столь любимая людьми бизнеса и богачами, а
возможность косметического преображения зданий и в голову не приходила.
Интересно, куда еще может устремиться голографическая экспансия... если,
разумеется, технология не будет, как полагает Барни, раздавлена виртуальной
реальностью.
Он как раз вспоминал, что еще говорил Барни о виртуальной реальности,
когда заметил вдалеке первый в городе ВР-бар, точнее, голографическую
рекламу, влекущую горожан в недавно открытую страну чудес. Над пересечением
с 72-й улицей висела проекция тропической роскоши: золотой пляж,
окаймляющий лазурную лагуну. Бегущая между зданиями строка откровенно
взывала: "Холодно? Зайди и насладись солнцем!"
Проезжая бар, Холлидей сбросил газ. Это был старый знакомец
"Парадизо", закрывшийся в прошлом году голо-драмо-театр. Снова вспомнились
слова Барни: а вдруг это знак грядущих перемен?
Весь тротуар перед баром был забит очередью - стояли по двое, и хвост
тянулся на целый квартал. Время от времени люди чуть-чуть подавались
вперед, и Холлидей подсчитал, что они должны были простоять уже несколько
часов. Несмотря на прежний скепсис, в нем пробудилось любопытство. Если
ощущения там действительно настолько правдоподобны, как утверждал Барни,
если ты можешь наслаждаться эрзац-солнцем посреди зимы и не в состоянии
почувствовать отличие от настоящего тепла, то, может быть, оно того стоит,
по крайней мере деньги за билет выброшены недаром? Но это уже следующий
вопрос: интересно, сколько они берут за вход? Утром он спросит у Барни, и
Холлидей прибавил скорость и пролетел мимо бара.
Бар "Пена" располагался в узеньком переулке рядом с Кристофер-стрит.
Над закрытой дверью горело неоновое изображение алой обоюдоострой секиры.
Холлидей оставил "форд" на Седьмой авеню и, подгоняемый ветром, который
вырвался, казалось, прямиком из тундры, заспешил к бару. С десяток
скрюченных человеческих фигур жались по стенам, завернувшиеся в тонкие
одеяла. Завидев Холлидея, каждая из них протянула руку в ледяную мглу:
- Доллар, добрый человек, дай мне доллар!
Темный силуэт впереди остановился перед дверями "Пены"; у решетки
человек показал карточку и проскользнул внутрь.
Добравшись до дверей, Холлидей тоже поднял карточку, которую оставила
Виллье, и стал ждать, от холода втянув голову в плечи, готовый к тому, что
его пошлют куда подальше. Однако, к его удивлению, через минуту дверь
слегка приоткрылась, и сыщик, повернувшись бочком, протиснулся внутрь, в
теплую темень. Его встретил едкий дух химических испарений и ослепляющий