"Бес. В Москву И Обратно" - читать интересную книгу автора (Меркушин Ио)

Глава 6. В Столицу! В Метро!

Ночевать рядом с разоренной военной частью никто не захотел, бог знает, что там еще и где притаилось. Дарк заботливо принес Змея и КсеньДмитривну в автобус и собственноручно отпаивал сгущенным молоком, разведенным в кипятке, заделанным тут же на таблетке сухого спирта.

Змей и Ксеня в такт друг другу стучали зубами, как будто только что пришли с мороза и шептались на каком-то своем, непонятном для нас языке. Припарковались мы у границы, освещенного участка дороги, чтобы видеть, что впереди нас может выползти, и в то же время, оставаться незамеченными как с дороги, так и от кромки леса. Ночь прошла относительно спокойно. Арья иногда вскрикивала во сне, и тогда Дарк, принявший на себя какую-то крайне странную заботу обо всех нас укрывал ее армейским пледом, а она жмурилась от удовольствия. Иногда я думал, что она делала это специально. Одно слово — Ведьма.

Утром белесый туман был похож на молочную пенку, он кидался под колеса, ластился к бокам ПАЗика, норовил просочиться в щели не до конца запертых окон.

— Это еще цветочки, — усмехнулся Лемур, — я слушал Эддарадикала, туманы — верный знак, что до Москвы рукой подать.

Какой мы увидим ее? Разрушенной? Выжженной? Изменившейся? Насколько сильно? Я не был в Москве много лет, я не был готов, откровенно говоря, ни к каким переменам. В то же время, этот город стал мне родным. И чем ближе была невидимая граница, отделяющая меня от Москвы, тем сильнее билось мое сердце.

Молочный туман перетекал в желтый. Мы в черте города. Останавливаться здесь не рекомендовалось, поэтому, включив пару прожектов, взятых в той же части мы двинулись вперед. Медленно, но верно. Преодолевая улицу за улицей. ПДА нещадно сбоили. Временами Змей выходил вперед, чтобы разведать дорогу. Мне не нравилось это, особенно, когда он подолгу задерживался в тумане, и его не было видно. Мне казалось, проходили часы, прежде чем Змей показывался в поле зрения, хотя на самом деле не больше пары минут.

— Впереди засада, — лаконично заметил он, — люди не мирные, готовые к нападению, судя по количеству трупов с одной стороны их укрепления и с другой — это бандиты.

— Будем прорываться, район знакомый… — кивнул я, — до Царицыно осталось меньше пяти километров.

Что мне было известно про ведение боя в городских условиях, так это то, что характер действий штурмовой группы в городском бою определяет его природа. Городской бой — ближний бой; городская атака-штурм укрепленных домов, зданий и других объектов, превращенных противником в опорные пункты и узлы сопротивления. Следовательно, удары штурмовых групп должны быть короткими, действия — быстрыми и дерзкими.

Но какая из нас штурмовая группа? Во-первых, одна, во-вторых, не стоит отрицать тот факт, что Змей и Ведьма едва ли смогут грамотно вести бой, ведь информации у нас мало, а при отсутствии достаточной информации человек под действием страха начинает домысливать ее, чтобы восстановить полную картину происходящего, то есть фантазировать в сторону причин страха. Нередко солдату начинает казаться, что он воюет один против множества противников. Нередко возникает желание просто переждать, пока все это само собой не кончится. А какие у нас тут солдаты?

Тяжело принимать решения в таких ситуациях, потому что на каждое «за» найдется свое «против». Фактором, препятствующим принятию решений, является боевой стресс или психологическое истощение. Проявления боевого стресса могут быть разнообразны, поскольку каждый человек по-своему реагирует на большую психическую нагрузку. Результатом боевого стресса может быть и сверхактивность, и попытки не обращать внимания на трудности обстановки. Но если реакцией на боевой стресс является угнетение нервной системы, то последствием будет бездействие, безынициативность и халатность.

Кто там в ДОТах? Какие они? Змею удалось рассмотреть так много, и в то же время так мало… пожалуй, это было самое трудное испытание с того момента, как мы вышли из Зоны. Там, все было свое, родное, и про мутантов, мы знали, если не все, то многое, все они были во всяком случае, истребимы. А что до человека, так — нет страшнее монстра на земле. Я сталкер, а не солдат. И как я могу послать детей на смерть?

Задерживаться дольше в тумане было опасно. Эд предупреждал, что передознуться этим может быть не менее опасно, чем схватить немало рентген. Я сказал, что на штурм я хочу назначить Дарка, себя и Лемура. Остальным дано четкое указание — следовать к метро. Возражения не принимаются.

Надев на Арью и Змея все необходимые приспособления, отрядив им рюкзаки с «итаками» им было задано направление, а мы направились к позиции врага. Я был за рулем, Лемур сидел на пулеметах, а Дарк издавал душераздирающий крик, что, по его мнению, должно было дестабилизировать противника.

Противник действительно испытал шок, поскольку Дарка не было видно, он применил мимикрию, наш автобус стальной громадой вдруг вынырнул из тумана, моя хищная ухмылка, должно быть, тоже была очень кстати… и, видя их вытянувшиеся лица, заговорил наш пулемет.

Троих Лемур снял сразу. Я услышал, как пули барабанят по бортам, и пытаются достать радиатор, как бы не так! Не зря мы укрепили и утяжелили ПАЗик, спасибо тому же Дарку. Разметав укрепления противника, которые состояли их мешков с песком, хорошо, что никаких бетонных блоков, мы врубились в деморализованный взвод так, что никто не мог понять, сколько нас и насколько хорошо мы вооружены. Схватив автомат и патронташ, я выпрыгнул в окно, Лемур последовал моему примеру, автобус поливали огнем снова и снова, пока он ни вспыхнул, и ни взорвался, увлекая за собой некоторых незадачливых бойцов. Пока они подбирались к горящим обломкам, думая, что нам не удалось уйти, наша «штурмовая группа» ударила в тыл.

Я увидел, как двое убегают в туман, бросив оружие, стрелять в спину не стал, пройдя их «заставу» мы оказались на улице города.

Как замечательно было снова видеть этот город, и как щемило в груди. Теперь, когда первая опасность была преодолена. Чахлые кустики с ржавым мочалом — вот и все, что осталось от некогда цветущей растительности. Обожженные стены домов, а вот на фасаде шикарно разрослась мухоловка, думаю, и человека переварит, не подавится, она была такого размера, что в этом не оставалось ни малейших сомнений.

Выбитые стекла, разграбленные витрины, трупы в военной форме, и бесформенные груды мусора, перемещающиеся человеческими останками. Меня слегка замутило, отойдя от нашей ударной группы, я оперся о стену. Хорошо, что руки были в перчатках, иначе измазался бы в копоти. И зачем было жечь целенаправленно стены домов, чтобы было не так страшно? Или ни так стыдно?

В Зоне говорили «суть твою!» и «Черный сталкер с ним». Но теперь везде была Зона. Бог устал нас любить? Я оглядывался по сторонам, надеясь найти, зацепиться взглядом за что-то родное, восстановить в памяти район… мне удавалось, но с огромным трудом. Мое мышление стало другим. Я не увидел ни праздной толпы в своих представлениях, ни спешащих по своим делам «белых воротничком», только лишь огнеметы предстали перед мысленным взором. Огнемет это специализированное вооружение. Они убивают, сжигая солдат, но так же они поглощают кислород в подвалах и бункерах. Из огнемета можно так же стрелять, используя комбинации из, так называемых, «мокрых» (не зажженных) и «сухих» (зажженных) выстрелов. Несколько «мокрых» выстрелов делаются в амбразуру или окно, а затем следует «сухой» выстрел, который поджигает топливо…

От кого оборонялись солдаты на улицах Москвы? Кого загоняли в дома? Кого выжигали? Монстров? Или людей, когда толпа не выдержала «временного карантина», или не пожелала «эвакуации в безопасные районы»…

Стоило мне подумать об огнемете — вот он, пожалуйста, стоит красавец, укрепленный на остове 41-ого «москвича», закрыт защитной сеткой, видимо берегли про запас. Уже хорошо, будет, чем порадовать подземных жителей. Если там кто-то еще жив. До метро долетели быстро. Земля вокруг была выжжена, верный признак жарки, и как я понял ни одной. Наших увидели тоже быстро. Они отсиживались за грудой покореженных автомобилей.

— Путь внутрь закрыт, — сказала Арья, — там две жарки и гравиконцентрат, надо идти к другому входу.

— Идем.

«А неплохо соображает, для девушки» — отметил про себя я, и мы двинулись вперед. До другого входа в метро было немного тяжелее идти, потому что флора Зоны в богатом разнообразии предстала перед нашими очами.

Посмотрите налево, в живописном месте, в самом центре шоссе разлилось море ведьминого студня, ну хорошо не море, а хорошая такая добротная лужа, а вот справа, к гадалке не ходи — черная вода и толпа как свежих, так и не очень зомби вокруг.

Мы продвигались медленно, по метру выверяя путь. Гермоворота, как и ожидалось, были заперты, но я знал условный стук, на него не могли не открыть, если за дверью были еще живые. Я постучал по двери: «…-…»… SOS… я очень хотел верить, что там есть живые люди… конечно Дарк мог вынести дверь на раз-два. Но при таком раскладе, во-первых, нас могли положить сразу за кордоном, а, во-вторых, мы могли разгерметизировать станцию и туда ринуться монстры с поверхности.

Мне показалось, что прошел час, прежде чем засов сдвинулся, и мы услышали характерный звук спускаемого воздуха.

— Кого там радиоактивность принесла? — послышался хриплый голос.

— Сталкеры, открывай!

— Сталкеры все на дело ушли, в такую пору, лишь крохоборы да мародеры шарятся…

Впрочем, его тон не был свирепым, естественно при другом раскладе мы отжали бы переборку, или кинули бы в щель гранату, да и едва ли бандиты стали бы выстукивать SOS четко и монотонно в течение многих минут.

Дарк на всякий случай перешел в режим «стелс», а КсеньДмиртривна была заблаговременно спрятана в котомку.

На той стороне гермоворот нас встретил немолодой человек, однако, и стариком назвать его язык не поворачивался. Он полуулыбнулся нам, закрывая дверь.

— Пройдите в камеру очистки, а потом к Арагорну, он скажет вам, что делать дальше, и оружие сдайте, пожалуйста…

— Ну, держи — улыбнулся я, и мы стали разгружаться. Сначала в камеру хранения последовал огнемет, за ним пулемет и боеприпасы, связки гранат, несколько автоматов и рюкзаки, в которые мы наскоро покидали оставшееся вооружение, которое смогли унести из части.

— Да вы никак на войну?

— Сейчас везде война… за арсенал головой отвечаешь…

Может быть с моей стороны такое предупреждение и было лишним, но иногда так хочется доказать, и прежде всего себе самому какой ты сильный и крутой, даже если это совсем не так. Сказал и устыдился.

В Зоне нельзя ничего «слишком» стоит немного зазеваться, или увлечься — как аномалия тут как тут. В Зоне всегда кто-то кого-то ест, или убивает, и если это не ты — то тебя. А если учесть, что теперь весь мир это одна большая Зона ни на что особенно рассчитывать не приходится.

Спустя пару часов, когда мы прошли дезактивацию и приняли душ, чему я был несказанно рад, нас провели в полумрак станционных помещений к Арагорну. Как ни странно под этим громким псевдонимом скрывался молодой парень, каким-то образом сумевший взять станцию под свой контроль, это стало очевидно, когда мы оказались в его кабинете.

— Добрый день друзья, — начал он и улыбнулся, вьющиеся волосы, совсем недавно, без всякого сомнения, бывшие его гордостью, сейчас были блеклые и спутанные от пыли, вид у парня был изможденный, но в серых глазах горела решимость решать любые вопросы, — чем могу вам помочь?

— Мы проделали долгий путь, — начал я, — который занял у нас без малого, три недели, я думаю, что мне не стоит объяснять, откуда мы пришли. Вывел нас можно сказать, некто Эдрадикал. Теперь мы направляемся на Кантемировскую, там должны быть наши друзья. Кроме того, я думаю, в наших рюкзаках есть то, что существенно облегчит теперешнюю жизнь в новой реальности.

Парень погладил подбородок, видно, что щетина стала пробиваться совсем недавно. Арагорн старался оценить степень нашей опасности. Но думаю, то снаряжение, которое мы имели на себе, не заставило его долго раздумывать…

— Что же… давно мы не принимали гостей с той стороны, насколько я понимаю, вы пришли с тульского направления.

— С него самого.

— Говорят, там разлилось ядовитое болото, как будто не прорваться, да и желтые туманы…

— … с карамельным запахом, — поддержала разговор Арья.

— Вот-вот… эта мерзость зажимает нас в клещи.

— Не преувеличивай. Я терся в Зоне больше года, уж поверь, и могу тебе сказать, что нет зверя страшнее человека, ну а человек ко всему привыкает.

— Что же ты предлагаешь делать, сталкер?

— Меня зовут Бес, — запоздало представился я, — я дам тебе то, что позволит сдерживать бюрреров, я думаю, что с ними тут самая большая проблема. А если отрядишь нам охрану еще и в электричестве не будешь нуждаться.

— Ты предлагаешь интересную вещь, докажи, что не блефуешь, и я выполню свою часть договора.

Мы пожали друг другу руки, и я достал один из контейнеров с «итаками».

— Значит так, все, что тебе нужно это укрепить эти трубочки по периметру станции, как мы поняли, не слишком часто, но и не реже, чем через семь метров друг от друга. А потом можешь кидать к ним провода. Кроме того, снаружи есть аномалии, условно их можно назвать «разрядники» — это еще несколько мегаватт дармового электричества. Понятно, что сам ты в аномалию не полезешь, да и людей не пошлешь, а вот с зомби попробуй договориться, особенно с теми, которые из бывших твоих людей вышли, напившись черной воды.

— Ты говоришь непроверяемые вещи.

— На день мы задержимся у тебя, вот и проверишь.

Всю нашу команду расквартировали в палаточном лагере, который находился на платформе Царицыно. Раньше мне казалось, что здесь нет гермоворот, что ж, выходит, ошибался. Нас накормили нормальным обедом, это выпадало не часто, а с каждой следующей неделей все реже и реже.

Подспудно я понимал, что следует как-то налаживать производство хотя бы самых необходимых вещей, ведь меньше полутора месяцев прошло, а человечество уже отброшено в такую глубь веков, что ни в сказке сказать, ни вслух произнести.

Сейчас, конечно, можно тешить себя иллюзией, что где-то что-то да остались не тронутые Зоной земли, что кто-то успел понять что делать, что сейчас можно быстренько научить всех пользоваться «итаками» и все будет как раньше.

Насколько я понял из слухов, из рассказов Эддарадикала, в Туле как будто додумались местные умельцы, как с аномалиями бороться, я думаю, что прознали как-то про «итаки», но оружие говорят, выпускали стабильно. Их уже сейчас охраняли все, кто мог. А трасса из Тулы в Москву становилась все более опасной, с каждым новым выбросом, который случался примерно раз в неделю. Еще я понял, что выбросы были не однородными, и то, что происходили не одновременно, из этого следовало, что в неделю могло получиться минимум два выброса аномальной энергии для конкретного полушария, о большем я думать боялся.

Информации было, пожалуй, слишком много, даже для меня. Пока каша с тушенкой проваливалась в желудок, наполняя его блаженной тяжестью, интересно, бывает ли что-то вкуснее? Я понял, что без хорошего сна хорошего бойца из меня не выйдет.

Завтрашний день станет последним на этом пути, пути в Столицу.

Но, несмотря на это, лежа в палатке, я долго ворочался, не мог заснуть. Я смотрел вверх, где за тонкой перегородкой были слышны шаги часовых и не громкие разговоры соседей, красноватыми бликами отсвечивал аварийный свет, я думал о том, что принесет нам завтрашний день. Не лучше ли будет остаться здесь навсегда? Не лучше ли… не лучше ли уже осесть где-то, остановиться, прекратить гонку? Всю жизнь, как только я попал в «Арию» я занимался именно этим, я бежал. Бежал, опасаясь отстать от локомотива событий. И после… понимая, что проигрываю марафон более сильным соперникам, которые еще вчера были моими друзьями; и, тем не менее, я двигался вперед, или мне казалось, что я двигаюсь? И после мой побег в Зону. Где, как мне казалось, я обрел гармонию, странную, непонятную гармонию с самим собой. Но стоило голосу из прошлого ворваться в мой новый мир, как от гармонии не осталось и следа.

Какой урок давала мне Зона? Что она хотела, чтобы я усвоил? Или давала понять, что я не усвоил ничего? Что, как и прежде, заслышав зов трубы, спешу, забросив все. А вот жили бы мы с Лемуром, скажем, неподалеку от дома Болотного Доктора. Мы бы ходили в Зону, добывали артефакты, при необходимости, тренировали бы новичков. А потом пробурили бы скважину, как у Дока, чтобы всегда была вода, и можно говорят, даже некоторые растения в Зоне культивировать…

Ну, правда можно было бы туда еще и Арью… хорошая она, не обидчивая, дал ей костюм с трупака — даже глазом не моргнула — русская женщина! Ну, Змея можно, потому что он у Дока учился, принял бы смену. Дарка тоже, он бы всех неразумных ликвидировал, которые какого-то рожна лезут…

И Эддарадикала, потому, как говорят тот, на ком вся сталкерская сеть ПДА держится сдавать начал. Молодая смена — она везде нужна, а парень Эд явно толковый. Было бы здорово… а так никого больше не надо…

Под эти странные размышления я провалился в пустоту. И ничего мне не снилось. Ни тоннелей, ни монстров, ни прошлой жизни, полной нелепой суеты и возни. Мне было спокойно и как-то торжественно, как обычно бывает перед очень ответственным концертом, или перед экзаменом, но билеты ты все прекрасно знаешь. Это сложно описать словами.

Открыв, глаза я понял, что выспался. Сегодняшний день должен принести нам удачу. Арагорн встретил меня, не успел я умыться и отправиться в местную столовую.

— Я поражен, Бес, ты и твоя команда действительно те, за кого себя выдаете! — его глаза смеялись, — это шутка такая, а главное эти трубочки, как вы их называете? «Итаки»? Они работают!

— Я слово сдержал, теперь мне нужен проводник.

— Да конечно… я человек слова.

— И еще кое-что. Я хочу оставить здесь девушку. Она должна быть в безопасности. Дальше пойдем я и Лемур. Змею есть чем поделиться с местными. Только прошу вас, чтобы он не сделал, относитесь к этому серьезно. Малой учился у Болотного Доктора — зря ничего не скажет, — Арагорн внимательно выслушал меня, немного нахмурился, но кивнул. Судя по всему, он был привычен к разного рода сюрпризам, но не особенно любил их.

К вечеру, который возвещал здесь удар в гонг, мы спустились на пути, минуя стоящий на рельсах состав, вместе с сопровождающей группой, которую нас выделил Арагорн, мы двинулись в черную пасть туннеля.

У каждого из местных был с собой огнемет, конечно, не такой большой, как принесли мы, но достаточно мощный, чтобы испепелить кровососа, без шанса на регенерацию. С одной стороны выбор оружия был мне вполне понятен, а с другой — нет. Топливо пока еще не стало на вес золота, но такой день далеко не за горами. Сколько люди смогут сливать бензин из стоящих на вечном приколе машин? Год? Два? Три? Но не больше, а, если следовать крылатой фразе, нам всем здесь жить.

— Почему вы не взяли с собой огнестрельного оружия? — спросил я у командующего группой сопровождения.

— В туннеле есть не только фауна, но и флора. Сперва, все было вполне спокойно, но потом появились эти лианы. Они пробивают бетон, сползают в туннели. Каждый день мы выжигаем их, и каждый день они вырастают снова. Они высасывают из людей что-то, не могу сказать, что кровь или энергию, но после они становятся зомби. Или того хуже… становятся на четыре конечности, стараются прикрыть чем-то глаза и пожирают своих бывших сородичей.

— Ого, я думал, снорки по-другому появились — задумчиво сказал Лемур.

У Арагорна все было устроено грамотно, через каждые двести метров стояли посты. Где-то горел костерок, а на последней «заставе» несколько мощных прожекторов. На мой взгляд, это было несколько расточительно при местном дефиците ресурсов, хотя парень был молод. Да, безусловно, он был очень неглуп для своего возраста, но он был тактиком, а не стратегом.

Когда мы миновали последний рубеж, пятеро бойцов взяли нас в круг и, выжигая дорогу впереди себя, прокладывали путь по тоннелю дальше. Конечно, то, что образовали лианы нельзя было назвать подземными джунглями, тем не менее, воняло тут отвратительно, будто бы жженым мясом. К этому примешивался запах гниения, так, что хотелось опорожнить желудок прямо здесь. Тренированные бойцы Арагорна поступили умно, надвинув специальные респираторы, таких конструкций, откровенно говоря, я раньше не видел.

— Не волнуйтесь, запах не опасен, правда башка потом болеть будет, — «своевременно» предупредил старший.

Мы кивнули и стоически продолжили путь дальше. По дороге я успел вынуть из взятого с собой контейнера несколько «итаков» и воткнуть в трещины тоннеля, где сумел дотянуться. Пока мне не было известно, как бороться с флорой Зоны, признаться, такого растения я раньше не видел. Но если я его не видел, вовсе не обязательно, что его не существовало вовсе.

Мысленно я постепенно складывал план дальнейших действий. Люди Арагорна хорошо держали строй, не отвлекаясь на лишние разговоры, можно было не все время быть настороже.

Было понятно, что необходимо собирать «итаки» всюду, нужно рассказать о них людям, нужно рассказать всем выжившим о монстрах. Нужно узнать в каком состоянии армия, государство, существует ли такое еще? А что же будет с остановившимися заводами? С химикатами, с атомными электростанциями, с атомоходами? Что будет с ядерным оружием в чреве планеты? Ладно… сперва будем решать первоначальные задачи, а потом, все остальное.

Из ответвления в какой-то плохо освещенный тоннель на нас кинулась группа снорков, но наши защитники хорошо знали свое дело, трое тварей поджарились, успев совершить лишь один прыжок, но остальные подходили все ближе. Струя огненного пламени лизнула их обезображенные конечности, они стенали, но не желали отступать. Лемур открыл прицельный огонь, я присоединился к нему, и спустя несколько минут все было кончено.

— Часто у вас тут такое?

— Они приходят с поверхности, или получаются из тех, кого изменило растение… — ответил главный.

С одной стороны чего-там? Всего то миновать один перегон, но это в теории, а на практике, я могу сказать, это еще очень хорошо, что по каким-то неведомым причинам аномалий в метро почти не было. Если быть точным, я не встретил пока ни одной.

Когда с той стороны в лицо ударил прожектор, я думал, что ярче и теплее света я еще не видел в своей жизни никогда.

И даже команда: «Стой! Кто идет?». Не была для меня устрашающей. Сердце билось часто-часто… вот сейчас… мы их увидим… там… там… Люди… живые… Свои.

— Докладывает старший группы Петр Самойлов, отряд с Царицыно прибыл. В составе группы двое сталкеров из Зоны. Они принесли с собой ценные сведения. Рекомендовано проводить к Полковнику.

Караульный и наш провожатый отдали друг другу честь, нас проводили за кордон. Здесь все было иначе. Мешки с песком, грамотные укрепления, и просмоленные своды. Шпалы, залитые битумом, и покрытые досками… — ни одна тварь не подберется незамеченной. Я знал, что на Кантемировской нет гермоворот… если здесь закрепились люди, то отважные и отчаянные.

Когда мы поднялись на станцию, я понял, что не ошибся. Прямо на платформе наскоро сработанные теснились комнатушки, сложенные из кирпича, а вовсе не палатки, как на Царицыно. Почти все подстанционные помещения были зацементированы, около выходов на поверхность мешки с песком и те же кирпичные укрепления. Выходы хоть и закрыты листами стали, хорошо заметно, что их ни раз брали приступом с той стороны. Позади нас как раз работал автоген. Варился очередной шов. Должно быть, ликвидация следов былой атаки.

Нас конвоировали двое бравых бойцов, явно, что не вчерашние мальчишки, а тренированные и закаленные ни в одном локальном конфликте солдаты. Я встречал таких в Зоне. Вернее «встречал» будет очень громким словом, мне повезло, что наши интересы не пересекались. Едва ли мне было бы суждено выйти победителем.

Мы пришли в помещение, которое некогда служило комнатой милиции. Здесь за тяжелым советским столом сидел нестарый, но почти полностью седой человек. Он склонился над бумагами, и казалось, не замечал нас.

— Сегодня они нанесут решительный удар, я это чувствую, они хотят отбить у нас обратный тоннель для своих гнезд, выставите двойной кордон.

Человек затянулся добротной сигаретой, и, наконец, поднял на нас глаза. Что-то холодное, неуловимо-знакомое проскользнуло в его серо-голубых глазах.

— Полковник? — слегка прищурившись, спросил я, — Теря, ты?

Он кашлянул, для порядка затушил сигарету, шуганул сопровождающих, и широко раскрыл объятья навстречу мне.

— Жив, курилка?

— А то!

— Алексис говорил, что якобы до тебя дозвонился, и Сыч говорил, что ты ему звонил…

У меня случилось легкое головокружение, однако чьи-то заботливые руки усадили меня на стул, я смотрел из-под ресниц на то, что происходило вокруг, до конца не веря, что мы дошли. Что мы, наконец, сумели!

На своем плече я почувствовал невидимую руку Дарка, как ни странно он передавал мне часть своей энергии.