"Касандра Брук. Милая Венера " - читать интересную книгу автора

После вчерашнего звонка тебе почувствовала большое облегчение. Извини,
что я визжала и орала - ну, не могла иначе, - а потом пришла твоя милая
телеграмма ближе к вечеру (проведенному в Одиночестве, я и подумать не
могла о Гарри, хотя сукин сын и предложил остаться, такой тихонький и
смущенный. Конечно, отчасти я хотела, чтобы он остался, и это было хуже
всего). Ну и я смотрела телепередачи - все" что попало: изображения,
голоса, ночной фильм, Бог знает о чем. Мне он показался бессмысленным, как
я сама. Я даже вздремнула на диване, потом сварила себе кофе где-то перед
рассветом нынешнего дня и гуляла вдоль реки, пока не уверилась, что Г.
должен был уже уйти, Чудная серая река Темза, просыпающаяся с утка-, ми, и
скользящие за мной лебеди совсем рядом с бичевником. Почему за мной? Или
они полагали, что я утоплюсь? Я даже засмеялась. Хуже всего было наблюдать
обычную жизнь. Завтракающие семьи. Дети, отправляющиеся в школу. Я
чувствовала себя беженкой в чужой стране.
Сейчас уже далеко за полдень. Я не рискнула ничего выпить: депрессия
сразу меня захлестнет, точно волна, разве что напиться в лоск.., но только
подумать, какое ко всему добавится похмелье...
Сейчас я вся точно онемела, полностью анестезирована почти занудной
мыслью, что я все это переносила столько, столько раз. Этот случай словно
бы и лучше и хуже прежних. Хуже, потому что столько снова вспыхнуло надежд,
как тебе известно, и возродившегося доверия, и опять они разбиты
вдребезги - я так открылась душой, только чтобы меня отшвырнули. Какая
напрасная трата!
А лучше потому, что этот раз - последний. Последняя пытка. Я слышу
себя: "Ты больше никогда не подвергнешься этому. Никогда!" Как ты сказала
по телефону, это конец чего-то насквозь. А Потому позвонила Нине и все ей
рассказала. Долгое молчание, а потом - словно, Рут, меня ударили ногой в
живот - знаешь, что она сказала? "Да, я знаю". И сказала с таким
спокойствием, словно речь шла о каких-то неприятных житейских пустяках и я
к ним скоро привыкну.
Мне следовало ее возненавидеть? И я возненавидела. Продето положила
трубку. А потом пошла в ванную и меня стошнило.
Я еще никогда не ощущала себя такой одинокой. Позвонила маме, просто
чтобы поговорить с кем-то, кого знала до Гарри. Естественно, я ей ничего не
сказала, и она болтала о том о сем.
Когда ей можно будет приехать посмотреть наш новый дом? Как Клайву
новая школа? А нет ли тут места, где я смогу играть в теннис? Вот было бы
славно! И так далее. Не знаю, что я отвечала, но я жалела, что позвонила.
И тут у меня возникло странное чувство. Я расхотела объясняться с
Гарри. Только не в этот день. Не уверена, была ли я жестока к нему или к
самой себе, но мне необходимо было сохранить мой собственный мерзкий секрет
и понаблюдать, как он хранит таой. Вернулся он около восьми, и от него
попахивало виски. Решил замаскировать запах духов, поймала я себя на мысли.
И услышала, как задаю обычные пустые вопросы: как прошел твой день? Витрины
на Риджент-стрит уже украшены к Рождеству? А он отвечал, как обычно.
Казалось, ему очень легко - скрывать. Я уже не сомневалась, что он
маскируется не одну неделю. И мне вспомнились недавние покровительственные
фразочки Аманды: "Милочка, у вас такие хорошенькие волосы" и "Гарри так
великолепно выполняет свою работу, что вы должны им гордиться!" Великолепно
выполняет свою работу?