"Шарлотта Бронте. Эшворт" - читать интересную книгу автора

мальчиком, у него были светлые кудрявые волосы и замечательно ясные голубые
глаза, но вскоре вы уже замечали, что ему не хватает искренности и
откровенности. Он никогда не говорил о том, что чувствует на самом деле. Его
отзывы о других мальчиках были нелестны и насмешливы. И еще ему было
свойственно стремление уединяться - неприятное и неестественное для
школьника. В этом отношении он был хуже, чем Эдвард, который никогда не
избегал товарищей (хотя, будучи в их обществе, часто ссорился и дрался).
Воскресным днем Уильям украдкой отправлялся на какую-нибудь одинокую
прогулку, и ничто так не пробуждало в нем дремлющую, глубоко затаенную
неприязнь к другим, как их стремление увязаться вслед или подглядеть за ним.
Было замечено, что если его тайное убежище обнаруживали, то он уже никогда
не возвращался туда, но уходил искать новое, более отдаленное место
отдохновения. Уильям отличался от Эдварда тем, что питал любовь к чтению -
но отнюдь не к учебникам и вообще занятиям: к ним он, напротив, проявлял
небрежность и равнодушие, однако жадно читал журналы и альманахи и другую
литературу, и если книга ему нравилась, то он часами лежал, на спине
где-нибудь в тени, позабыв об окружающем мире. То была его любимая поза, и
когда ни читать, ни делать было нечего, он смотрел на облака и небо сквозь
шумящую листву.
Уильям и Эдвард не часто проводили время вместе. Они не раз ссорились и
дрались, и Эдвард, будучи сильнее, больно избивал брата. Ему свойственно
было не слишком честно соблюдать правила боя. Иногда, затеяв первым драку и
чувствуя, что младший слабеет, он, положив Уильяма на лопатки, все бил, бил,
бил, пока у того из носа и расквашенных губ не начинала хлестать кровь. То
была жестокая привычка, полученная в наследство от любезного дедушки.
Наверное, юный джентльмен бережно хранил в памяти рассказы об этом даровании
предка, от которого среди многих других блистательных качеств он унаследовал
также неумение прощать.
Когда Эдварду исполнилось восемнадцать, а Уильямсу семнадцать, их
бабушка умерла. Она ничего не оставила им в наследство, так как ее
состояние, будучи общим имуществом, возвращалось к сыну. Средства молодых
Эшвортов сразу иссякли. У них не было больше возможности оставаться в
Хэрроу. Оба, соответственно, покинули школу, обладая весьма умеренным
гардеробом и небольшой собственностью в один соверен и несколько шиллингов
каждый. Не было у них ни вымощенной родными мирской дороги, ни профессии,
которая давала бы возможность осуществить честолюбивые мечты, ни
родственника, желающего протянуть им руку помощи. Молодые люди оказались
совершенно одиноки и в подобных обстоятельствах канули в темные воды
неизвестности, как это было и с их отцом, но в гораздо более холодные и
мрачные, где родителю никогда не приходилось обретаться. У молодых людей не
было никакого житейского опыта, и они оказались одни в мире. Им пришлось
близко познакомиться с бедностью. Постоянные лишения, голод, в сущности -
нищета, когда почти нечем прикрыть тело, вот чем их наградила жизнь.
Однако мы их на время и оставим в темных и холодных волнах житейского
моря. Возможно, они снова когда-нибудь вынырнут на свет солнца с жемчугом в
руках, который можно сыскать в глубинах моря бед.

А теперь давайте узнаем, какова же судьба дочери Эшворта, и это все
равно, как если бы мы перевели взгляд с двух кустиков вереска, растущих на
склоне холма, открытого всем ветрам, на цветок, бережно взращенный в