"Ричард Бродиган. Следствие сомбреро (Японский роман) " - читать интересную книгу автора

памятных почтовых марках. Увы, в настоящий момент в этой одичалой толпе
диких зверей дела у матери и новорожденного обстояли неважно. Мать, лежа на
мостовой, истерически вопила. Она умоляла толпу не задавить ребенка. В ответ
на мольбы толпа вместо этого давила мать.
Старик, получивший от старухи по яйцам, а затем отомстивший втиранием
ей в колено лимонного пирога, тысячей бунтующих ног был давным-давно измолот
в стариковский гамбургер.
Через несколько дней, когда тела станут просеивать для похорон, его
труп не опознают. Направляясь в центр города за пирогом на ужин, старик не
прихватил удостоверения личности. Взял только деньги на пирог. Его похоронят
в братской могиле с двумястами двадцатью пятью другими несчастными,
неопознанными и не имевшими при себе удостоверений.
Через несколько дней появятся фотографии президента подле свеженабитой
могилы. Позже на могиле воздвигнут крайне элегантный монумент, и его с
могилой изобразят на открытках, которые обретут немалую популярность.
Монумент, великолепное произведение искусства, закажут федеральные
власти; он воплотит таланты одного знаменитого американского скульптора.
Однако мы чуточку забегаем вперед.
Вернемся к насущному.
Где же полиция?


Яйца

- У меня нет яиц, - сказал он вслух самому себе. Он по-прежнему сидел
на диване. Это откровение сильно удивило юмориста. Его яичный карточный
домик рушился прямо ему на голову. - В этом доме яиц нету, - сказал он.
В доме никогда не бывало ни единого яйца. Юмористу нравились яйца, но
держать их в доме он не любил. Очередная его "причуда". Яйца он почти всегда
ел в ресторане.
В доме не было яиц, и логического объяснения этому нет. Просто юмористу
бывало капельку неуютно, если яйца появлялись. И еще он не любил их
покупать. Его что-то смущало в картонках, и ему не нравилось, что яйца
продаются дюжинами.
Когда он заказывал яйца в ресторане, приносили всего два яйца. С таким
количеством яиц его мозг справлялся. Два яйца - это не на всю жизнь. Их
просто ешь и радуешься.
Дюжина яиц - совсем другой коленкор.
Это двенадцать яиц.
Просто немыслимо думать о стольких яйцах разом.
В конце концов, в жизни время раздумий о яйцах конечно, а двенадцать
яиц отнимают слишком много времени, так что он предпочитал столько яиц в
доме не заводить.
Однажды он пережил раздумья о полудюжине, но все равно это слишком
много яиц. Шесть яиц автоматически наводили на мысль о двенадцати - и вот он
снова там, откуда начал. И еще ему не нравилась мысль о том, что картонку
разрежут пополам. Ему казалось, это все равно что увечье, будто кому-то
оттяпали ногу.
Юморист встал и все равно пошел на кухню искать яйца, хотя знал, что
яиц нет. Так он потратит время. В конце концов, у него разбито сердце, а