"Ли Бристол. Нежный ангел " - читать интересную книгу автора

Билл закричал:
- Кто-нибудь уберет эту свиную тушу из моей таверны, пока мисс Энджел
на нее не наступила?
Двое мужчин неохотно вышли вперед, взяли потерявшего сознание человека
за руки и за ноги и поволокли его к двери.
- Мисс Энджел.
Энджел оглянулась - за ее спиной стоял Ред Крейгор, костяшки его
пальцев кровоточили, а покрасневшее лицо победно сияло, он выглядел
взволнованным и бесконечно довольным собой и протягивал ей оловянный крест.
- Думаю, это тоже ваше.
Энджел взяла крест, уголки ее губ брезгливо опустились, когда она
взглянула на мужчину, которого как раз в это время выбрасывали за дверь.
- Мне следует вернуть его бедному сыну койота, - пробормотала она. Но,
конечно же, она не могла этого сделать.
Это было делом принципа, и к тому же украшение показалось ей тяжелым,
как будто было покрыто никелем. В конце концов, оно могло чего-то стоить.
Она пожала плечами:
- Глупцы недостойны обладать богатством. - Она запихнула громоздкое
украшение в сумочку и затянула на ней тесемку. - Спасибо, Ред. Доброй ночи,
ребята, - обратилась она к присутствующим. - Было приятно иметь с вами дело.
Когда она выходила, ее сопровождал целый хор прощальных пожеланий:
"Доброй ночи, мисс Энджел" и "Увидимся завтра, мисс Энджел".
На улице ей пришлось перешагнуть через незнакомца, и она тихо
выругалась, когда ее нижняя юбка коснулась его лица. Да, все, похоже, идет к
тому, что сегодня вечером ей придется все-таки простирнуть белье.
Она прошла полквартала на восток, пока толпа из таверны не стала редеть
и звуки пианино не потонули в глубине ночи, затем проскользнула в узкий
проход между лавочками "Фид энд сид" и "Уоткинс ливери энд тэк". Она открыла
сумочку, скользнув пальцами по неуклюжему большому кресту, и вынула
бутылочку туалетной воды. Торопливо сделав глоток яз бутылочки, она
прополоскала рот, чтобы избавиться от запаха виски. Потом собрала волосы,
уложенные в этот вечер в соблазнительную копну, падающую на плечо, и стянула
их в пучок на затылке, прикрепив его шпильками к волосам на голове. После
чего она затянула лиф платья, подняла вверх рукава, так что они закрыли ей
плечи, и на два дюйма удлинила подол, расправив складки на поясе. Она
встряхнула большую выцветшую хлопчатобумажную шаль, изящно набросила ее на
голову, закрепив ее шляпной булавкой таким образом, что ее тело от макушки
до талии оказалось стыдливо прикрыто.
После всех этих манипуляций она снова вышла на улицу.
Минутой позже она уже взбегала вверх по трем ступенькам лачуги на краю
города и открывала дверь.
- Папа! - позвала она, запыхавшись. - Я дома!
Слабо, чтобы сэкономить керосин, горела лампа, и рядом с ней виднелся
силуэт Джереми Хабера, который сидел с книгой в руках, низко наклонясь над
столом. Когда дочь позвала его, он тут же отложил книгу, повернулся к ней, и
улыбка озарила его лицо.
- Ты испортишь себе зрение, - укорила она его и вывернула фитиль лампы.
И сразу же пожалела, что сделала это.
Он не был старым, но при резком свете лампы выглядел стариком.
Натянутая на череп, его кожа, казалось, была слишком мала для его лица;