"Дмитрий Брисенко. Девять тысяч метров [H]" - читать интересную книгу автора

оказалось вполне миролюбивого вида.
- Глупостей не нужно делать.
- А?
- Глупостей, говорю, не люблю. - Он шевельнул рукой; из его кулака
выглядывало маленькое дуло пистолета. Он крутанул, как в вестернах,
пистолет вокруг пальца и забросил его подмышку.
- Вы об этом помните, не забывайте.
- Хорошо, постараюсь не забыть.
- Стреляет не больно, бах-бах и готово. И в лучший мир.
Багажник не хотел отдавать переднему мой чемодан. Наконец, с помощью
шофера он был вырван из открытой пасти; от удивления она так и не смогла
закрыться.
Пришлось ее с силой захлопнуть.
Вопреки моим ожиданиям, номер оказался не то чтобы не люкс, но даже не
плацкарт.
Какой-то, вытащенный с запасных путей, давно умерший общий вагон. И где
они нашли эту гостиницу, это ж нужно было постараться, перебрать варианты.
Чтобы в конце концов поселить сюда меня. Меня, будущего уничтожителя
воскового музея!
Отталкивающих цветов обои местами обнажали ноздреватую, в мелких
трещинах стену.
Унылое зеркало глядело исподлобья, цепляясь за стену тонкой веревкой.
Кровать, на которую я с размаху приземлился, издала жалобный стон, словно
умоляла защитить ее честь от посягательств старое потертое кресло,
стоявшее в углу. Было два не совсем чистых, но все же два окна. Узнай я,
что именно в этом номере Бартон Финк тщился написать сценарий для
"борцовской картины", я бы не сильно удивился.
От нечего делать я стал ковыряться в чемодане. Его собирал шутник.
Например, нет ни одного костюма, но галстук зачем-то есть. А к чему эта
детская панама, вся в красный горох? А эти носки с ажурной дырочкой, точно
их кто-то уже надевал?
Правда, я могу чего-то не знать, недаром ласковый коллега с переднего
сиденья обещал раскрыть все детали. Может быть, мне как раз и не нужно
выглядеть серой мышкой, но, напротив, нужно быть ярким, неземным,
прогуливаться по музейной зале беспокойной рысью, привлекая к себе
внимание, чтобы какой-нибудь неприметный коллега тем временем деловито, не
торопясь, поджигал фитиль.
Я отпихнул чемодан и лег на кровать.
Итак, что мы имеем. Мы имеем благородного полковника, коварного монстра
Петра, восковой музей, человека справа и его пистолет.
Итак, полковник. Судя по всему, многие вас уважают и ценят. Могли бы вы
снискать авторитет среди своих коллег, если бы врали всем подряд?
Маловероятно. По крайней мере, человек с переднего, да и мальчик Петр
отзывались о вас с уважением. А насчет благородства вашего как? Не знаю,
не знаю, возможности проверить у меня не было. Если пользоваться не мною
установленными категориями, вы либо спасаете мир от зла, т.е. от Петра,
либо тешите собственные амбиции. Ну и на здоровье.
Петр. Здесь полет фантазии обрывается, не начавшись. Ну, перестанет
играть в солдатики, начнет ходить в школу для нормальных детей, потом
институт, потом женитьба. Нормальная история. И откуда, дорогой полковник,