"Дэвид Брин. Берег Бесконечности ("Возвышение" #5)" - читать интересную книгу автора

Четвертая Галактика, Вселенная.
Но я остался в живых.
Вероятно, сдаваться не по-хунски - после всего, через что прошли мы с
моими друзьями. А что, если выжил только я? Я в долгу перед Гек и
остальными и должен продолжать.
Моя клетка - тюремная камера?- больничная палата?- размером всего два
метра на два и три. Тесновато для хуна, хотя и не совсем взрослого. А когда
внутрь втискиваются шестиногие демоны в металлических костюмах и пытаются
лечить мою раненую спину, щупая ее с (надеюсь) неуклюжей осторожностью,
становится еще теснее. Несмотря на все их усилия, боль накатывается
волнами, и мне отчаянно хочется получить лекарства, которые готовит Старый
Вонючка - наш домашний аптекарь-треки.
Мне приходит в голову, что я больше никогда не смогу ходить, не увижу
свою семью, полет птиц над кораблями-мусорщиками, причаленными под куполом
защитных деревьев Вуфона.
Я пытался разговаривать с гигантскими насекомыми, входящими в мою
комнату и выходящими из нее. Хотя у каждого из них туловище длиннее тела
моего отца, с вздутием на конце, с трубообразной раковиной крепче буйурской
стали, я все равно представлял себе их как гигантских фувнтусов, этих
шестилапых паразитов, которые грызут стены деревянных домов, издавая
сладковатый запах.
Но пахнут эти твари перенапрягшимися машинами. Вопреки моим попыткам
заговорить на дюжине земных и галактических языков, они еще менее
разговорчивы, чем настоящие фувнтусы, которых мы с Гек ловили, когда были
поменьше, и пытались научить выступать в миниатюрном цирке.
Все это мрачное время мне не хватало Гек. Не хватало ее быстрого
г'кекского ума и остроумного сарказма. Не хватало даже ее привычки дергать
меня за мех на ногах, чтобы привлечь внимание, когда я в хунском моряцком
трансе слишком долго смотрел на горизонт. Я помню, как беспомощно вращались
ее колеса в пасти морского чудовища сразу после того, как гигантские
челюсти стиснули нашу драгоценную "Мечту" и мы растянулись среди осколков
любительской подводной лодки.
Почему я не бросился к подруге сразу после страшных мгновений
крушения? Как мне ни хотелось этого, я не мог преодолеть кричащий ветер,
который ворвался в помещение, вытесняя горькое море. Вначале мне
приходилось бороться за каждый вдох. А потом, когда я попытался двинуться,
спина не слушалась.
В эти смутные мгновения я видел также Ур-ронн, которая извивала свою
длинную шею, кричала и била всеми четырьмя ногами и двумя тонкими руками в
ужасе от подступающей страшной воды. Замшевая кожа Ур-ронн порезана
осколками стеклянного иллюминатора, который она гордо изготовила в
вулканической мастерской кузнеца Уриэль; из ран течет кровь.
Острая Клешня тоже здесь, он лучше нас приспособлен Для выживания под
водой. Красный квуэн Клешня привык ползать на своих пяти хитиновых когтях
по дну соленых отмелей, хотя даже он не выдержал бы погружения в бездонную
пропасть. В этом смутном воспоминании, мне кажется, Клешня был жив, или я
себя обманываю?
Последнее мое воспоминание перед тем, как погрузиться во тьму,-
какие-то страшные образы-чудовища, и я пришел в себя, одинокий и бредящий,
в этой камере.