"Пол Брикхилл. Затопить Германию " - читать интересную книгу автора

вода. Разрушение их разом закупорит десятки бутылочных горлышек, сквозь
которые протискивается производство танков, локомотивов, орудий, самолетов -
да вообще, практически всего. Это также лишит воды население, что не
вызывало радости в мягкой душе Уоллиса, но такова уж природа войны. Гуманизм
не слишком запротестует против прямых последствий такой атаки. Им придется
испытать и косвенные последствия. Еще один любопытный путь нанести удар по
энергии противника, подумал Уоллис.
Но было еще одно. Прорыв дамбы посылал вниз по долинам огромные массы
воды, которые сметут шоссе, мосты, железные дороги, разрушат заводы и дома.
Поэтому некоторые из заводов не только лишатся воды, с ними случится еще
кое-что.
Все это прекрасно, думал Уоллис... на уровне логики. Но есть один
маленький нюанс. Дамбы настолько колоссальны, что и бомба в 20 раз крупнее
существующей не сможет повредить их.
Его расчеты показывали, что при взрыве 1000-фунтовки заряд расширяется,
как газовый пузырь, но этот пузырь имеет диаметр всего 20 футов. Большая
часть разрушений вне этой сферы причиняется летящими осколками, пламенем или
ударной волной. Уоллис запомнит педантичное описание ударной волны: "...Нет
другого способа передачи возбуждения, кроме обычного колебания частиц вокруг
равновесного положения, когда волна идет через среду". Разреженный воздух не
оказывает сопротивления осколкам и огню, но ударная волна быстро рассеется.
Взрыв сотрясет конструкцию, но недостаточно. Чтобы оказаться решающим
фактором, ударная волна должна идти через более плотную среду. Какая-то
клеточка в мозгу Уоллиса беспокойно замерцала, вытаскивая на божий свет
полузабытое знание. Он чувствовал, что знает нечто важное об ударных волнах,
но не может вспомнить, что именно. Чем усерднее он пытался вспомнить, тем
дальше прятались воспоминания. Память может так скверно подшутить. Он думал
об этом весь день, раздраженно пытаясь сосредоточиться, но бесполезно.
Память - она, как женщина: стоит только позабыть о ней, и она сама примчится
напомнить о себе.
Это было нечто, что он читал. Нечто о бетоне. И тут он вспомнил. Мост
Ватерлоо! Бетонные сваи, загнанные в ложе Темзы! Это было много лет назад.
Бетонные сваи таинственным образом крошились, и было проведено
расследование. Он начал рыться на книжных полках и через 15 минут нашел то,
что искал. Статью в журнале Института гражданских инженеров за 1935.
Огромные бабы заколачивали сваи в ложе реки, и вершины свай взрывались
вверх.
Исследования открыли, что причиной были ударные волны. Резкие удары
посылали волну вниз по свае. На дне она встречала упругое сопротивление
глины и катилась назад по свае со скоростью 15000 фт/сек, достигая вершины,
как только молот оторвался от нее. Остановить волну было нечему, и она
вызывала на вершине сваи растяжение. Сначала сжатие, а потом почти
немедленно растяжение. Этого было достаточно, чтобы расколоть сваю.
Бетон, проницательно завершала статья, хорошо противостоит сжатию, но
плохо реагирует на растяжение. Уоллис постарался запомнить это, размышляя о
дамбах.
Тебе нужна твердая среда, чтобы создать разрушительную ударную волну!
Конечно, если бы удалось закопать бомбу ПОГЛУБЖЕ... Но тебе не удастся
воткнуть тяжелую бомбу в железобетон. Но ведь ее можно забить и в менее
твердую почву перед взрывом. Там и родятся ударные волны. Эффект расширения