"Леонид Брежнев. Целина " - читать интересную книгу автора

у них хлеб. Если, скажем, на целине до 15 июня не выпал дождь, знаю, что
придется сбросить с урожая несколько центнеров. Если дождя не будет до конца
месяца - сбрасывай еще... В такие минуты смотришь из окна на Москву, а перед
глазами - бескрайние целинные поля, озабоченные лица комбайнеров, агрономов,
райкомовцев, и, будучи далеко от этих дорогих мне людей, я снова ощущаю себя
рядом с ними.
Целина прочно вошла в мою жизнь. А началось все в морозный московский
день 1954 года, в конце января, когда меня вызвали в ЦК КПСС. Сама проблема
была знакома, о целине узнал в тот день не впервые, и новостью было то, что
массовый подъем целины хотят поручить именно мне. Начать его в Казахстане
надо ближайшей весной, сроки самые сжатые, работа будет трудная - этого не
стали скрывать. Но добавили, что нет в данный момент более ответственного
задания партии, чем это. Центральный Комитет считает нужным направить туда
нас с П. К. Пономаренко.
Суть в том, услышал я, что дела в республике идут неважно. Тамошнее
руководство работает по старинке, новые задачи ему, как видно, будут не по
плечу. В связи с подъемом целины нужен иной уровень понимания всего, что нам
предстоит в этих обширных степях совершить.
Главное, что нам поручалось, - обеспечить подъем целины. Дело, я знал,
предстоит чрезвычайно трудное. И прежде всего надо найти правильное решение
организации выполнения столь важной задачи. Речь шла не только о подъеме
зернового хозяйства одной республики, а о кардинальном решении зерновой
проблемы в масштабах всего Советского Союза.
Уже осенью на целине надо было взять хлеб! Непременно нынешней осенью!
Итак, жизнь моя опять, в который уж раз, круто повернулась.
30 января 1954 года состоялось заседание Президиума ЦК, обсудившее
положение в Казахстане и задачи, связанные с подъемом целины. Через пару
дней я вылетел в Алма-Ату.
В ту пору не думал, что через столько лет почувствую необходимость
рассказать об этом незабываемом для меня периоде жизни. Не боясь
повториться, скажу, что и на целине никаких записей или дневников опять же я
не вел. Не до того было, но жалеть об этом, думаю, не стоит.
Вспоминаю послесловие В. И. Ленина к книге "Государство и революция".
Он пишет в этом послесловии, как начал было готовить еще одну главу, да
времени не хватило - помешал канун Октября. "Такой "помехе" можно только
радоваться... - замечает с юмором Владимир Ильич, - приятнее и полезнее
"опыт революции" проделывать, чем о нем писать". Эти ленинские слова наказ
всем нам.
На целине миллионы советских людей продолжали делать опыт революции,
умножали в новых исторических, условиях ее завоевания, творили живой опыт
победоносного строительства развитого социализма. Поэтому мне навсегда
остались памятными и дорогими годы, безраздельно отданные этой земле.
В Алма-Ате мне довелось быть впервые. Но я с каким-то очень теплым
чувством осматривал город. Он давно уже был для меня близким, я заочно любил
его так же, как Каменское, Днепропетровск или Запорожье.
Мне, как многим фронтовикам, не сразу удалось найти адрес, по которому
были эвакуированы в тыл мои близкие, Восемь долгих, тревожных месяцев прошло
до той поры, когда меня нашло на фронте первое письмо от жены с обратным
адресом: Алма-Ата, улица Карла Маркса, дом 95. Из этого письма я узнал
фамилию людей, приютивших мою семью, - Байбусыновы Турсун Тарабаевич и его