"Леонид Брежнев. Возрождение " - читать интересную книгу автора

одной из недавних экскурсий молодая девушка, студентка, оставила такую
запись: "Днепрогэс на нашей земле - это как Пушкин в литературе, как
Чайковский в музыке. Какие бы гиганты ни появлялись на Волге, Ангаре,
Енисее, им не затмить величия патриарха советской энергетики". Хорошо
сказано!
А в тот послевоенный год горько и тяжело было видеть, какой урон
нанесен уникальному сооружению. Гитлеровцы замуровали в тело плотины сто
авиабомб весом по полтонны каждая, и лишь героизм наших саперов и
разведчиков спас ее от полного уничтожения. Когда советские войска
форсировали Днепр, на одной из опор плотины нашли перерубленный провод,
который вел к взрывчатке, а рядом - тело убитого воина. Имя его установить
не удалось, и высится с той поры у створа плотины памятник неизвестному
герою.
Хотя фашистам не удалось до конца выполнить свой варварский план, все
турбины, генераторы, краны были взорваны, из сорока семи водосливных
пролетов уцелело четырнадцать. Не было больше водохранилища на Днепре.
Обнажились древние скалы. Река, которую привыкли мы видеть спокойной, снова,
как встарь, пенилась у порогов. На стройке тогда были популярны стихи,
написанные одним из днепростроевцев:

Бьются волны о серый гранит
Приднепровских седеющих скал...
Этот берег навек сохранит
Славу тех, кто его отстоял.

Есть образное, точное по смыслу, емкое украинское слово перемога -
победа. Все превозмогли советские люди, все перетерпели, вынесли и победили
в тяжелейшей из войн. Теперь им предстояло "перемочь" разруху, одержать
победу в мирном труде.
И весь этот бесконечный, жаркий тягостный день, знакомясь с состоянием
дел, я размышлял: с чего же здесь начинать? Впечатление складывалось, надо
сказать, довольно мрачное. Фашисты взорвали в городе все семьдесят заводов.
Когда на "Запорожстали" началось восстановление листопрокатного стана, на
всех колоннах среднего ряда мы обнаружили нанесенные красной краской
латинские литеры "F" (от немецкого "фойер" - "огонь"). Красные стрелки
указывали, куда именно закладывать тол.
В руинах лежал и весь город. Государственная комиссия подсчитала: в
Запорожье разрушено свыше тысячи крупных жилых домов, двадцать четыре
больницы, семьдесят четыре школы, два института, пять кинотеатров, двести
тридцать девять магазинов. Город остался без воды, без тепла, без
электричества. Колоссальный ущерб был нанесен и сельскому хозяйству вокруг
Запорожья.
Центральный Комитет партии направил меня в эту область в сложный
момент. Примерно за месяц до моего приезда, 27 июля 1946 года, в "Правде"
появилась корреспонденция "Почему задерживается восстановление
"Запорожстали". Ответ давался такой: "Неорганизованность - главная тому
причина. Нет проекта организации и механизации работ. Нет фактически и
графика. Выполнение плана учитывается не в физическом объеме, а в рублях. На
этой почве процветает очковтирательство..." Затем "Правда" выступила с новой
статьей под заглавием "Три партийных комитета и одна стройка". В ней