"Леонид Брежнев. Чувство Родины" - читать интересную книгу автора

Леонид Ильич Брежнев

Чувство Родины

Глава 1

Чувство Родины у всех у нас развито очень сильно. Прекрасное чувство! И
оно питается, конечно, не только созерцанием красоты нашей земли. Надо, как
говорится, врасти в нее корнями, и когда человек до пота потрудится на ней,
хлеб вырастит, заложит город, построит новую дорогу или окопы будет рыть на
этой земле, защищая ее, - вот тогда он поймет до конца, что такое Родина.
Говорю об этом к тому, что в начале 20-х годов началась для меня пора
узнавания родной страны. На поездах, на речных пароходах, иногда верхом на
лошади, а больше пешим порядком пришлось "отмерить" многие тысячи
километров. Началось все с поездки в края, откуда был родом отец. На курской
земле я узнал, что такое крестьянская жизнь, приобщился к труду хлебороба.
Расскажу, чем вызван был такой крутой поворот в моей жизни. Разруха
после гражданской войны совпала ее страшной засухой в Поволжье. Тогда же, в
1921-1922 годах, засуха и голод обрушились также на Украину. По всей
Екатеринославщине горели посевы, в день на рабочего давали полфунта хлеба,
да и то не всегда. Но пока пылал огонь в печах, пока дышали трубы, пока
работал завод, работали и мы. А потом настал черный день, когда пришлось
остановить Днепровский металлургический завод.
В цехах воцарилась тишина, повсюду было запустение, подъездные пути с
поразительной быстротой стали зарастать бурьяном, которому и сушь была не
страшна. Люди разъезжались по окрестным селам, меняли, что могли, на
продукты питания. Некоторые прихватывали с завода полосовое железо - богатые
селяне брали его на обручи. Наша семья такой предприимчивостью не
отличалась, да и для обмена, как выяснилось, мы ничего не накопили. Отец и я
перестали быть кормильцами, а стали едоками.
Жизнь в Каменском утратила всякий смысл. Открыли биржу для безработных,
но работы от этого не прибавилось. Пошли болезни, начался голод, каждый день
в соседних домах кто-нибудь умирал. Город обезлюдел, пришлось и нам
сниматься с места. Помню, уходя, я оглянулся в последний раз - проститься с
заводом, и увидел на трубах, на эстакадах, на крышах цехов черные вороньи
гнезда. Впечатление осталось тяжелое: вверху кружило воронье, внизу стоял
омертвевший завод.
Таким образом, возвращение к земле оказалось вынужденным. Но по
молодости меня и радовало нежданное путешествие, оно было первым в моей
жизни, к тому же давно хотелось побывать на родине отца, испытать себя в
сельском труде. Я уже хорошо понимал, как важен этот труд для народа,
жизненно необходим для страны, познавшей истинную цену хлеба. И когда
пустили снова Днепровский завод, когда отец с матерью и младшими детьми
вернулись домой, то, как ни тянуло меня в родной цех, я счел себя обязанным
остаться и долго еще работал в сельском хозяйстве - на курской земле, в
Белоруссии, на Урале.
Вот с той поры и открылись во мне две привязанности, о чем хочу теперь
рассказать. Уважение к сельскому труду передалось мне с детства - от
родителей, от всей обстановки Каменского и окрестностей. Поселок наш был
особенный. Наполовину Каменское оставалось селом, хоть и жил в нем